Оно. Том 2. Воссоединение - стр. 64
– А время бежит, нам за ним не угнаться, – прошептал Эдди Каспбрэк, не отдавая себе отчета, что говорит вслух.
Чувствуя себя спокойным и несчастным (в таком состоянии он, сам того не подозревая, пребывал довольно часто), Эдди обошел здание, поскрипывая по гравию туфлями от «Гуччи», чтобы взглянуть на площадку, где в его детстве постоянно играли в бейсбол, в те далекие времена, когда мир, казалось, на девяносто процентов состоял из детей.
Площадка не так уж и изменилась, но одного взгляда хватило, чтобы понять: в бейсбол здесь больше не играют – в какой-то момент традиция умерла, по ей одной ведомым причинам.
В 1958 году ромб внутреннего поля ограничивали не выбеленные дорожки, соединяющие базы, а вытоптанные ногами тропки. И баз, как таковых, у них не было, у этих мальчишек, которые играли здесь в бейсбол (все мальчишки были старше Неудачников, хотя Эдди помнил, что Стэнли Урис иногда принимал участие в игре; отбивал мяч слабовато, но на наружном поле бегал быстро и демонстрировал отменную реакцию). Базами служили четыре куска грязного брезента, которые хранились под погрузочной платформой длинного кирпичного здания, торжественно доставались оттуда, когда мальчишек набиралось на две команды, и не менее торжественно возвращались на место, когда сгустившиеся сумерки останавливали игру.
Но теперь Эдди не видел протоптанных бейсбольных тропок. Слишком уж много сорняков проросло сквозь гравий. Повсюду блестели осколки разбитых бутылок из-под пива и газировки; в те давние дни все осколки добросовестно убирались. Что осталось неизменным, так это проволочный забор в дальнем конце площадки, высотой в двенадцать футов и ржавый, как засохшая кровь. Он разрисовывал небо ромбами.
«Это она, зона круговой пробежки», – подумал Эдди. Сунув руки в карманы, ошеломленный, он стоял на том месте, где двадцать семь лет назад был «дом» 34. За забор и в Пустошь. Такой удар по мячу они называли «Автоматом». Эдди громко рассмеялся и тут же нервно оглянулся, словно это рассмеялся призрак, а не мужчина в слаксах за шестьдесят долларов, мужчина из плоти и крови, реальный, как… ну, реальный, как…
«Брось, Эдс, – вроде бы прошептал ему в ухо голос Ричи. – И вовсе ты не реальный, и в последние годы ржачек тебе выпадало мало, и случались они редко. Так?»
– Да, так, – тихо ответил Эдди и пнул несколько камушков, оказавшихся под ногой.
По правде говоря, он видел только два мяча, перелетевших через забор в дальнем конце площадки «Трекер бразерс», и оба раза по мячу бил один и тот же пацан – Рыгало Хаггинс. В свои двенадцать лет Рыгало выглядел комично большим: ростом уже в шесть футов и весом, наверное, в сто семьдесят фунтов. Прозвище он получил за умение долго и громко рыгать, получалось у него нечто среднее между кваканьем лягушки и стрекотанием цикады. Случалось, рыгая, он постукивал рукой по губам, и срывающиеся с них звуки напоминали клич индейцев.