Онлайн - стр. 17
У дверей его офиса отхожу в сторону. Соловьев достает ключи , распахивает дверь и все равно пропускает меня вперед. Чертов джентльмен.
— Значит, паспорт? — наконец, произносит он.
Лучше бы молчал.
Хриплый, как спросонья, голос. Таким произносят: «Хочу тебя сейчас». По спине сразу бегут мурашки.
Киваю.
— Да… Должен быть тут.
— Ну, иди. Ищи, — он делает широкий жест рукой.
И я понимаю, что он вдруг перешел на «ты». Это почему-то царапает нехорошим предчувствием, но я не могу здраво оценивать все свои ощущения, которые во мне вызывает этот мужчина. Так что решаю не зацикливаться и просто сосредоточиться на поисках паспорта.
На столешнице его не вижу. Разглядываю бумаги, папки, отчеты, не разобранную почту. Всего этого вчера тут не было. Поднимаю глаза на Соловьева.
— Это я неудачно вчера вечером сбросил все на этот стол, — говорит Соловьев, читая мои мысли. — Сегодня хотел разобрать. Если будет время.
Он не сел за свой стол, так и остался стоять. Слишком близко ко мне. При этом никак не помогает в поисках.
В кабинете мы одни. Как и на этаже. Ни голосов, ни звонков, ни другого рабочего шума, пока мы шли по коридору.
Либо у Соловьева действительно много работы и он не справляется без секретаря и поэтому решил поработать. Либо у него нет семьи и женщины, с которой он мог бы провести субботнее утро. Желательно, не вылезая из постели.
Понимаю, что увлекшись рассуждениями, просто перекладываю кипу бумаг с места на места. Так я буду паспорт искать до второго пришествия. Нельзя оставаться и дальше рядом и просто вдыхать аромат духов, кожи и легкого перегара, забитого мятой. Ага. Ночка выдалась бурной.
В отличие от моей. Кончила на радость халявным подписчикам и баюшки.
Так. Сортирую письма и папки, освобождая стол. Быстро, сосредотачиваясь только на деле, как на самом приоритетном сейчас, а Соловьева в постели представлять буду потом. Хотела бы сказать, что не буду. Но буду. Поэтому потом.
Вот когда буду стоять перед Сержем, тогда и буду мечтать, грустно думаю я. А если не найду сейчас паспорт, то оплату за клинику придется задержать. И тогда стоять на четвереньках придется не только перед Сержем.
А ведь хотела завязать. И однажды почти удалось, тогда у бабушки как раз наступила ремиссия, ничего не предвещало ухудшений. Вот губу и раскатала. Думала, заживу, как человек. Даже в универ, может быть, вернусь. В официантки устроюсь, в конце-то концов. Или, чем черт не шутит, по специальности…
Все накрылось медным тазом. А теперь еще и парные шоу нарисовались от безнадеги.
Эти мысли дают нужный пинок. И придают силы работать быстрее и внимательнее смотреть по сторонам. Я, наконец, забываю обо всем. Иногда, правда, роняю бумаги, другие — сами падают, слишком много всего навалено на столе.