Оникс - стр. 23

– Ладно, следующий вопрос – ты не знаешь, где мои родители?

– Родители? – Оля перевела на меня взгляд, который из раздражённого стал испуганным. – Стрельцов, ты… Как бы тебе это сказать…

– Я сирота? – прямо спросил я.

– Ну… В общем… Да. – понурившись, выдавила из себя Оля.

Ага, значит, в этом аспекте нет никаких различий с моим родным миром. Там я тоже лишился родителей в пятнадцать лет после аварии, в которой погиб отец, а мать впала в кому на три года и тоже умерла, так и не придя в сознание.

– Ладно. – я махнул рукой. – Не бери в голову. Лучше ответь на последний вопрос. Ты когда-нибудь видела такое?

Я задрал рубашку, показывая Оле камень на груди. Она без интереса скользнула по мне взглядом и пожала плечами:

– Ты сейчас о чём?

– Так об этом же. – я ткнул пальцем в камень. – Нормально всё, да?

– Ну, след и след. – Оля снова пожала плечами. – Ты говорил, что это у тебя после той аварии осталось.

А ведь и правда, у меня на груди остался шрам. Я был единственным пристёгнутым в машине, и ремень безопасности так сильно врезался в грудь, что оставил тоненький след – кожа чуть другого оттенка, чем вокруг. Это было настолько незаметно, что я давно забыл об этом. А Оля сейчас напомнила.

Но это всё не главное. Самое важное – она не видела никакого камня у меня в груди.

– Ты… Это… – тихо начала Оля, отвлекая меня от мыслей. Я мотнул головой, возвращаясь в реальность, и посмотрел на неё.

Мать моя, да она же покраснела! И не просто покраснела, а еще и отвела глаза, явно чувствуя себя неловко! И все это лишь от того, что ее буквально силой заставили прикоснуться к мужскому телу?

Это правда та самая Белова, которая отшивала всех парней, включая старшеклассников-спортсменов, которые хвастались своими мускулами и наградами? Та самая королева Белова, которая на всех смотрела сверху вниз? Или со мной осталась жалкая подделка, а неповторимый оригинал сбежал через стену, когда она показывала мне свои способности?

Нет, все-таки правду говорят – чем более недоступной кажется девушка, тем больше шанс того, что никто просто не решается к ней подступиться. Трусят, попросту говоря.

– Мне пора, – сказала она, резко отдернув руку, как будто я был горячим, и вскочила, поправляя юбку.

– Точно? – усмехнулся я, наблюдая за ней.

– Я… – засуетилась она, всё ещё пытаясь спрятать глаза, лишь бы не встретиться со мной. – В общем, я всё тебе сказала.

– Да, понял, понял, – я улыбнулся, не отрывая от неё взгляда. – Вступительные экзамены, всё такое. Я буду, не переживай. Я же обещал.

– Вот и… хорошо, – совсем стушевалась Оля. – Тогда я пошла. В двенадцать на экзамене! Не опаздывай!