Они среди нас… - стр. 2

Гость только кивал да поддакивал, делая вид, будто всё понимает. Угощение русской женщины ему чрезвычайно понравилось, с самого утра у него во рту не было ни маковой росинки. Когда попросил добавки, хозяйка с радостью подлила ему супа.

Якут счел, что повстречал купчиху из Иркутска, едущую в Якутск через Вилюй. Но ехать в одиночку через тайгу, с таким дорогим имуществом – крайне опасная для женщины затея…

Красавица тем временем попросила его откупорить бутылку. Вино вскоре ударило якуту в голову, и он начал рассказывать о себе. Она заинтересованно кивала и время от времени заливалась смехом, как будто понимала, о чем идет речь. Мужчина чувствовал себя как во сне от романтической загадочности ситуации.

Огонь в печи разгорался, в доме становилось всё жарче. Якут снял плотную зимнюю рубашку, собеседница последовала его примеру и осталась без верхнего платья. Когда вино закончилось, женщина откуда-то достала еще одну бутылку с более крепким напитком.

Когда путник опьянел, «купчиха» принялась делать ему недвусмысленные намеки, потом и вовсе потащила на топчан. Не веря сам себе, что стал героем такой зимней сказки, якут исполнил свою миссию и забылся глубоким сном.

Очнулся глубокой ночью от страшного холода, пронизывавшего всё тело. С ужасом увидел, что лежит полуодетый в темном нетопленном балагане, где кроме него никого нет и, судя по всему, не было. Самочувствие было отвратительным: руки-ноги окоченели, голова раскалывалась. Кое-как одевшись, якут вышел наружу. Под коновязью не было никаких следов. В полном смятении поскакал в свою деревню.

Оказавшись на рассвете дома, он понял, что головная боль только усиливается. Вскоре прибавились озноб, лихорадка, рвота и жуткие боли во всем теле. Он слег и больше не поднялся. На смертном одре, дабы снять с души камень, поведал родным, что случилось с ним той страшной ночью.

Кончина несчастного стала первой в череде смертей, обрушившихся на жителей Якутии. Вначале один за другим заболели его односельчане, затем эпидемия перекинулась на соседние села, охватила улус, за ним – другие… От мора погибли десятки тысяч. А лица немногих выживших остались навсегда обезображенными оспой.

Жил в прежние времена в Мегинском улусе один баай1. Однажды поздней осенью у него потерялся табун лошадей. Земля уже подмерзла, но снег еще не выпал, озера едва покрылись первой наледью. Богач послал на поиски молодого батрака. Рано утром парень выехал из своего алааса2. Скакал от одного алааса к другому, от речки к речке, от озера к озеру, объехал все владения богача, но нигде не заметил следов табуна.