Они и я - стр. 7
Атмосфера была на редкость дружелюбной. Я заплатил двадцатку и получил сто очков форы. Жребий определил моего первого противника. Им оказался весьма словоохотливый субъект, начавший партию со счетом минус двадцать. Первые пять минут мы топтались на месте, а затем я захватил инициативу, сыграв сорок четыре шара подряд.
Серия прошла гладко, без единой осечки, от начала и до конца. Моему изумлению не было предела. Казалось, кий у меня в руках движется сам собой.
Минус Двадцать, похоже, изумился еще больше, чем я.
– Кто дал ему фору? – донесся до меня его вопрос.
– Я, – сознался сладкоречивый юнец.
– А-а, так он ваш приятель, надо думать? – взвился Минус Двадцать.
Бывают дни, когда чувствуешь себя хозяином жизни. Мы довели счет до ста пятидесяти и завершили партию меньше чем за сорок пять минут. Я объяснил Минус Двадцать (к концу игры его следовало бы назвать Плюс Шестьдесят Три), что тот вечер был моим звездным часом. В ответ молодчик заявил, что слышал о подобных случаях. Я оставил его, когда он бурно объяснялся с организаторами турнира. Довольно неприятный субъект.
После первой победы я уже не заботился о выигрыше, что, конечно же, привело к роковым последствиям. Чем меньше я прилагал стараний, тем, казалось, труднее мне было совершить промах. В конечном счете я оказался в финале на пару с игроком из другого отеля. Если бы не это обстоятельство, уверен, я победил бы в турнире с гандикапом. Обитатели нашего отеля ни за что не желали уступить победу чужаку. Они окружили меня, забрасывая советами и умоляя играть внимательнее. В результате, вполне естественно, я растерял весь кураж и внезапно слетел с небес на землю.
Никогда больше – ни до, ни после – не играл я так, как в ту неделю. Но турнир показал мне, на что я способен. Теперь мне не помешало бы купить новый стол с нормальными лузами. С нашими лузами что-то не так. Шары падают в них и тут же выскакивают обратно. Можно подумать, они видят там нечто пугающее. Они вылетают, трясясь мелкой дрожью, и жмутся к борту.
Надо бы еще заменить красный шар новым. Похоже, наш слишком стар. Мне кажется, он всегда выглядит усталым.
– Что касается бильярдной, здесь я не предвижу никаких сложностей, – сказал я Дику. – Если добавить десяток футов к тому строению, где сейчас помещается маслобойня, мы получим зал размерами двадцать восемь футов на двадцать. Надеюсь, этого достаточно даже для твоего приятеля Малуни. Гостиная слишком мала, толку от нее никакого. Я склоняюсь к мысли «выкинуть ее в холл», как предложила Робина. Однако лестница останется. Что же до танцев, домашних театральных постановок и других занятий, призванных оберегать вас, детей, от дурных влияний, то у меня есть на этот счет одна идея, я объясню вам позже. Кухня…