Она знает твоё имя - стр. 3

Плюс, разумеется, компенсация – безумная сумма в несколько миллионов кредитов. Деньги, которые должны были пойти моим родным. Вот только родных у меня не было.

Теперь я валяюсь на холодном металлическом полу, тело содрогается в спазмах, а желудок выворачивает наружу, заливая решётку липкой жёлтой жижей. Голову сдавливает тисками, в ушах звенит, а перед глазами пляшут красные блики аварийного освещения. Я судорожно пытаюсь отдышаться, собрать мысли, но сознание цепляется за один-единственный вопрос: что, чёрт возьми, произошло с кораблём… и почему всё превратилось в кошмар?

Реальность медленно обретала чёткость. Мир больше не был бесформенной кашей из звуков и теней – контуры возвращались, краски проступали сквозь пелену болезненного тумана. Я всё ещё судорожно дышал, тело сотрясали спазмы, но теперь я уже стоял на четвереньках, заставляя себя прийти в себя окончательно.

Я должен был стабилизироваться.

Без препаратов мне не продержаться и суток. Специальный раствор, что вводили мне в кровь перед криосном, сам по себе не выводился, требовались уколы для нейтрализации. Обычно это делала капсула, но раз она забыла даже выплюнуть меня без процедуры пробуждения, значит, энергии не осталось совсем.

Думать об этом не было времени. Лежать в собственной блевотине тоже не входило в мои планы.

Я поднялся на одно колено, упёршись рукой в ледяной металл пола, другой – балансируя, словно пьяный. Мир перед глазами продолжал наклоняться, но после пары неудачных попыток я всё же смог встать, тут же вцепившись в край криокапсулы, чтобы не рухнуть обратно. Голова гудела, в висках стучало, в ушах звенел гулкий пульс.

Я медленно огляделся, но окружающая картина лишь усиливала ощущение тревоги. Всё по-прежнему выглядело неправильно, словно реальность не торопилась вставать на своё место. Красные вспышки аварийного освещения ритмично разрывали темноту, отбрасывая резкие, ломаные тени на металлические стены. Света было мало, но и этого хватало, чтобы разглядеть хаос вокруг: искорёженные панели, рваные кабели, вырванные из своих гнёзд, разорванные части обшивки, которые теперь выглядели как обугленные кости мёртвого корабля.

Я находился в медотсеке – небольшом пространстве, в котором царил такой же беспорядок. Рядом с криокапсулой располагался стандартный набор оборудования, но почти всё было либо отключено, либо повреждено. Чуть дальше виднелся медицинский шкаф, но, как и всё остальное в этом отсеке, он был мертв – не подавал признаков жизни. Надеяться, что там найдётся что-то работающее, не стоило.