Она уходит со мной - стр. 21
– Ты что…
Он сделал шаг в мою сторону. Я от него. Наткнулась на стул.
– Бывает иногда, – открыл он холодильник. – Никак не могу уснуть без хорошего куска мяса,
Достал кусок запечённой говядины. Прошёлся по мне взглядом. Губы дрогнули в усмешке. Подойдя к столу, положил на него и мясо, и нож. Острый стальной кончик коснулся моего бедра. Герман включил телевизор. Я молчала, не зная, что говорить и стоит ли говорить.
– Дай мне хлеб, – приказал он.
По телевизору шёл ночной выпуск новостей. Всё то же, что было в вечернем. Стараясь больше не смотреть на нож, достала из бумажного пакета ржаной, присыпанный семечками хлеб и подала Герману.
Кончики наших пальцев соприкоснулись, и я поспешно отдёрнула руку. Его новая усмешка вызвала гнев и желание оказаться подальше от этого мужчины. Почему из всех навороченных тачек, транзитом проезжающих через нашу заправку, я выбрала именно его? Почему?! С другой стороны, если бы этого не случилось… Да, если бы этого не случилось, может быть, меня бы уже не было в живых.
Вздохнув, я заправила за ухо волосы. Завтра же найду резинку. Никогда больше не показываться ему на глаза с распущенными волосами. Никогда!
«Срочное сообщение», – появившаяся на экране корреспондентка заставила меня прислушаться.
Позади девушки была заградительная лента, темноту рассеивал свет фар полицейских машин и больших фонарей.
«Около двух часов назад примерно в километре от города было найдено тело…» – продолжала журналистка.
Герман отхватил кусок мяса. Сообщение не то что не отбило у него аппетит – он даже не отреагировал на него. Я поёжилась.
«Это уже третье убийство за последний месяц, – продолжала девушка на экране. – Детали пока не известны. Предположительно, погибшая – пропавшая три дня назад девятнадцатилетняя Ирина Комарова. Напомним, что девушка ушла из дома и…»
– Что застыла? – разрезав хлеб на несколько ломтей, Герман положил на него ещё один кусок мяса. Развернулся на стуле, широко расставил ноги.
Я так и смотрела на экран. Когда убили первую девушку, город загудел. После второго убийства люди стали настороженнее. Но третье…
– Как ты можешь есть, когда такие вещи, – не найдя слов, я просто показала на телевизор.
Герман равнодушно проследил мой жест. Откинулся на спинку стула.
– Ночные жительницы часто плохо заканчивают, – прожевав кусок, сказал он.
Констатация, не более. На этом тема для него, очевидно, была исчерпана.
– Возьми в коробке градусник, – очередной приказ. – И приготовь чай. Мясо всухомятку так себе. Даже если оно сочное, – и опять он прошёлся по мне взглядом. Как будто слова его относились совсем не к мясу. Или к мясу, это как посмотреть.