Она принадлежит Барону - стр. 7
— Что?! — он вскакивает с кровати и прячет руки в карманах домашних спортивных штанов. — Ты окончательно с головой своей поссорилась?! Ты куда пошла?! К кому?! К Барону?! Ты знаешь, что такие, как он, делают с такими, как ты?!
— Прекрати, пожалуйста. Мне никто ничего плохого не сделал, — я поджимаю пальцы на ногах и смотрю на деревянный пол с облупленной по углам краской.
— Зачем ты туда пошла?! — нервно спрашивает Даня.
Я догадывалась, что моя эта затея ему совсем не понравится. Но я и подумать не могла, что Даня так сильно рассердится. Понимаю, он испугался, ведь со мной могло случиться всё, что угодно. О Бароне всякая молва ходит, но мне показалось, что она преувеличена. Да, он вызывает страх и смотрит так, что внутри всё начинает дрожать, но в целом Барон не похож на тех бандитов, которые только то и делают, что матерятся и забивают «стрелки». Наверное, образ бизнесмена ему всё же ближе. Чего не скажешь про Шраменко. Вот где настоящий бандит.
— Хотела решить вопрос с твоим увольнением.
— И как? Решила? — в голосе Дани столько неприкрытой насмешки, столько ядовитости ощущается, что мне даже становится немного не по себе.
Еще утром всё было хорошо. Я приготовила нам завтрак. Перекинулась на кухне парочкой дежурных дружеских фраз с Таней — нашей соседкой, которая живет через стенку. Мы с Даней поели. В универе тоже никаких трудностей не возникло. А теперь происходит всё это.
— Нет.
К горлу так не вовремя подкатывает ком. Я уже ощущаю неумолимо скорый приход слёз. Нет, только их сейчас не хватало.
— Какого хрена ты вообще к нему поперлась?! Кто тебя просил?! — никак не унимается Даня.
— Я просто хотела помочь.
— А я говорил, что мне не нужна помощь. Я сам разберусь с этим дерьмом. Или ты так рьяно стремишься, чтобы тебя отодрал этот урод? — Даня с прищуром смотрит на меня.
Я замираю. Вся та гнусность, что сорвалась с его языка, повергает меня в ледяной шок. Я искренне не понимаю, что происходит. Не понимаю, откуда столько озлобленности и этих откровенных нападок. Даня никогда прежде не разговаривал со мной в таком тоне. Никогда не обвинял меня в том, о чем он сейчас сказал.
Вскочив с кровати, я сильней сжимаю кулаки, сверля Даню сердитым взглядом. На краю сознания мелькает догадка, что он таким вот жестоким образом пытается нападать на меня и тем самым уводит разговор в другое направление. Даня обвиняет меня и будто защищается этими необоснованными обвинениями.
— А что насчет тебя? — резко спрашиваю, чувствуя, что комок в горле начинает таять. — Ты ни в чем не хочешь мне сознаться?