Она принадлежит Барону - стр. 23

Нехотя я всё-таки заглядываю Барону прямо в глаза. Они у него тёмно-карие, цвета горького шоколада. Я всё еще не могу понять, кому может нравиться горький шоколад. Он ведь горький… И любить его — это так странно.

— Ты плакала?

Я чувствую, как у меня внезапно начинает трястись подбородок. Лицо Барона перед глазами плывет акварелью. Сдавленно всхлипнув, я опускаю голову. Огромная широкая ладонь вдруг сдавливает мое плечо и резко прижимает к твёрдой груди. Темная футболка пропитана тяжелым ароматом мужской туалетной воды и табака.

— Не реви, — тихо проговаривает Барон и гладит меня здоровой рукой по плечу.

Этот его жест шокирует меня. Я перестаю нормально дышать, ловя себя на совершенно безумной мысли — мне не страшно. Мне сейчас совсем не страшно быть рядом с Бароном.

— Испугалась, понимаю, — он отпускает меня и протягивает свитер с шапкой. — Женской одежды у меня нет. Возьми мою. А то в этих тряпочках точно заболеешь.

— С-спасибо, — заикаясь из-за рыданий, отвечаю.

— Переодевайся. Шрам тебя отвезёт.

Перспектива снова оказаться в компании Шраменко меня совсем не радует. Но я сейчас нахожусь не в том положении, чтобы привередничать.

Я быстро переодеваюсь, натягиваю шапку и чувствую себя как никогда уютно и тепло в шерстяном свитере с высоким горлом. Свитер, конечно, для меня огромный, но это даже к лучшему. В него можно укутаться и почувствовать себя защищенной. Нет, всё-таки Барон далеко не такой жуткий тип, как о нем привыкли сплетничать.

Шраменко уже в привычной манере с прищуром смотрит на меня. Его рот кривится в едва заметной холодной насмешке.

— Доставь девочку домой, — раздается за моей спиной сильный грудной голос Барона. — Мне тоже еще нужно кое-куда съездить.

— Хорошо, — Шраменко достает из заднего кармана джинсов пачку сигарет. — Шагай уже на выход, — небрежно бросает он мне.

Мы едем в полной тишине. Тревога постепенно начинает рассеиваться. Кажется, даже становится немного легче дышать. Я стараюсь не думать о том, что еду в одной машине с мужчиной, который во мне вызывает лишь неприязнь. Хотелось бы попытаться найти в нем хоть что-то положительное, но сил для этого нет. Хотя… Шраменко хотя бы словами не унижает. Молча ведет машину, иногда поглядывая в зеркало заднего обзора. Чтобы увидеть свет в этом человек, с ним нужно подольше побыть вместе. К счастью, такой возможности у меня не будет. И это, несомненно, плюс.

Когда до моего дома остается совсем немного, внезапно начинает трезвонить телефон Шраменко. Он быстро и отрывисто отвечает:

— Да? — пауза. — Твою мать. Хорошо… Хорошо, я всё сделаю.