Она не Я - стр. 30
Губы Кирилла в ответ на этот звук коснулись изгиба моей шеи, заставляя напрячься, загореться… но не пошли дальше. До меня донесся лишь шепот:
- Спи, любимая.
Он перекатился на свою половину постели и, судя по воцарившейся тишине, вскоре заснул. А я распахнула глаза, позволяя скопившимся под веками слезам наконец хлынуть наружу.
14. 14
Руки тряслись, тело содрогалось мелкой дрожью, когда я шаг за шагом, мазок за мазком проходилась кистью по своим волосам, пытаясь вернуть им прежний цвет, пытаясь вернуть себе… себя саму.
Глаза щипало от краски, а может, причиной слез, которые безвольно катились по щекам, было вовсе не это. Я сделала очередной мазок - злой, остервенелый, словно этим движением пыталась не просто стереть с себя чужой цвет, но и содрать, зачистить собственную память…
Кирилл мирно спал, а я так и не смогла сомкнуть глаз. Лежала и все думала о ситуации, в которой оказалась. Листала в голове, проворачивала, словно кадры старого диафильма, все наши встречи с мужем, все знаковые моменты, все, что нас связывало…
Приятные, дорогие сердцу воспоминания, казавшиеся мне воплощенной сказкой. Какой же горькой, отравляющей душу дымкой они подернулись теперь! Словно отражение в кривом зеркале: все прекрасное вдруг стало ужасным, но именно в уродстве и крылась истина.
Мне вдруг стало ясно, почему он пошел за мной в тот дождливый день, почему так настойчиво хотел пригласить на свидание. Конечно, Кирилл при этом прекрасно знал себе цену: понимал, что такому, как он, отказать трудно. Почти невозможно.
Я поняла, почему он так скоро, почти поспешно сделал мне предложение спустя пару недель после знакомства. Ему было плевать, что я за человек - ему нужно было просто видеть рядом с собой ту, которую он, вероятно, потерял. Лежа в постели, что делила с человеком, которого любила, я чувствовала себя бесконечно несчастной, потому что не меня он желал, прижимая к простыням, не меня любил в каждом своем движении и слове…
Я не знала, что произошло с этой Юлей. Почему она исчезла, почему вернулась?.. Но я прекрасно знала другое: я отчаянно ей завидовала. До слез, до полного бессилия. Завидовала, потому что именно ее так любил мой муж. Любил настолько, что не смог ни забыть, ни отпустить. Любил так, что искал ее во мне, совершенно другой женщине, без оглядки на мои собственные чувства…
И, наконец, с ужасом осознала, к чему были эти просьбы перекрасить волосы или надевать одежду, которую он сам покупал. Да и покупал ли?.. Я донашивала за этой Юлей платья точно так же, как донашивала за ней любовь Кирилла. Ничего моего за всю эту семейную жизнь у меня не было. Все принадлежало ей… А меня, словно бездушный манекен, Кирилл воссоздал в том образе, что был ему так дорог…