Она назначает жертву - стр. 9

Следователь Лисин приблизился к Мартынову, затушил сигарету в пепельнице, которую держал в руке, и коротко бросил:

– Так введите же меня в курс дела.

Бесцеремонность, с которой это было сказано, покоробила Мартынова.

– Это я запросто!.. Мы ничего не знаем. Теперь вы полностью в курсе дела.

– Так уж ничего? – Следователь подумал, куда деть грошовую пепельницу, найденную на окне меж этажей, и бросил ее в урну, торчавшую в углу коридора. – А весь город трубит о том, что как минимум трое из вас видели убийцу в лицо.

– Видели.

– Вы говорите, что убийцу видели, но ничего не знаете, так? Наверное, не зря я приехал. Как выглядел стрелок?

Мартынов, не ожидавший от грузноватого важняка такого энергичного поведения, поежился и ответил:

– Это был мужчина тридцати пяти – сорока пяти лет, белый.

– Неужели убийца – белый мужчина? – Лисин почесал подбородок. – Как я понимаю, преступление почти раскрыто.

Мартынов поморщился и уточнил:

– Я имел в виду, что волосы у него были белые.

– Ах, волосы. Это хуже. Он седой, покрасился или был в парике Фаины Раневской?

– Это вам и предстоит выяснить.

– Согласен. – Лисин кивнул, повернулся к операм и скомандовал: – Юноши, за дело.

Пока все три трупа продолжали оставаться на прежних местах. В течение трех часов прокуратура дышала смертью, и последствия этого были налицо. Некоторые женщины, состоящие в штате надзирающего органа, чувствовали себя не самым лучшим образом. Преимущественно потому, что по настоянию следователя по особо важным делам Лисина всем, кто в трагический момент выстрелов находился в здании, было запрещено его покидать. Он разрешил допустить внутрь лишь две бригады врачей и вывезти в больницу раненого сотрудника.

– Блицопрос, Андрей Сергеевич, – наконец-то заговорил Лисин, крутя между пальцами сигарету, выкуренную наполовину.

Не найдя в коридоре ни урны, ни пепельницы, он вынул из кармана блокнот, вырвал из него лист, свернул конусообразный пакетик и похоронил в нем окурок.

– Неизвестный поднялся на третий этаж с пистолетом «ТТ» в кармане. Я не спрашиваю, как это могло произойти. Меня интересует другое. Убийства совершены в тридцать четвертом и тридцать восьмом кабинетах. Первый вопрос: находился ли в это время кто-то в тридцатом, тридцать втором и тридцать шестом кабинетах?

Мартынов поджал губы, прошелся вдоль стены и ответил:

– В тридцать втором в момент выстрелов находился Храмов, в тридцать шестом – Василенко и Майснер. В тридцатом устроен склад, он всегда на замке.

– Рабочие кабинеты были заперты или открыты?

– То есть? – не понял Мартынов.