Она написала любовь (выжить. Написать. Влюбиться) - стр. 75
Распахнул дверь, вынырнул наружу. Сразу за ним черной тенью метнулся Грон. Эльза не шелохнулась.
Выстрелы. Крики. Рычание Грона.
Агата видела Эльзу. Собака нервно дергала ушами, но сидела неподвижно. Потому что получила приказ.
— Эльза, — прошептала Агата.
Странный звук. Звон разбитого стекла. Вой...
— Эльза! Нет! — Собака прыгает в разбитое лобовое стекло, цепляя лапами острые осколки...
Тишина.
Агата думала, что звуки боя — это страшно... Да. Конечно. Но вот эта тишина...
— Эльза... — тихонько позвала.
В ответ — ничего.
— Эрик? Грон?
Она вылезла из-под сидения, открыла дверь. Выбралась в темноту, чуть подсвеченную кристаллами мобиля.
— Эрик! — Она подбежала к мужчине, раскинувшемуся на снегу.
Холодно. Темные пятна на белом в тусклом свете кристаллов.
— Не пострадала?.. — еле слышно.
— Вы живы!
— Багажник. В боковом кармане сумки пузырьки. Они подписаны. Влей...
Агата побежала к машине. Сумка, сумка, сумка... Боковой карман...
Пальцы дрожали, от слез расплывались предметы. Одна сумка, вторая. Где... Где же это... Нашла!
Барон поморщился, с трудом глотая сероватую густую жидкость.
Рядом лежал Грон. Пес шевельнул хвостом, когда Агата склонилась над ним.
— Давай, надо выпить!
— Ууууууу...
К Эльзе Агата шла медленно, стараясь не думать о плохом, но слезы все равно лились, тряслись руки.
— Эльза... — опустилась она на колени перед собакой, которая спасла ей жизнь.
«Больно...» — прочитала в глазах. Живых!!!
— Так, надо выпить! Эльза, милая, не капризничай!
«Буду... Мне можно!»
— Конечно, радость моя! Тебе все можно. Но выпить лекарство надо!
Получилось!
Агата огляделась. Возле машины было одно тело. Рядом с Эриком — еще три. Стало страшно, но боль в руке вернула к реальности — предусмотрительный и битый жизнью канцлер в отставке наверняка возит с собой что-то ранозаживляющее.
Женщина бросилась к дорожной сумке, раскрыла. Есть! Слева был карман с зельями. На достаточно большой банке было написано: ранозаживляющее.
— Это вылить на рану или выпить?
— Обработать. Не пить. — Эрик даже попытался улыбнуться.
— Собак можно?
Опустил ресницы.
— У вас?
— Только ладонь. Меня не задели.
Смазала ладонь.
— Грон?
Погладила бок, пес дернулся. Пальцы стали липкими и влажными. Не глядя, налила из бутыли.
— Эльзочка...
У нее была рана в плече.
«Интересно, — размышляла Агата, поливая рану. — Можно ли считать, что у собаки есть плечо... Надо словарь посмотреть...»
Потом она ругала себя за тот бред, что лезет в голову: трое раненых, ночь. Трупы... А она — о словаре. И точном лексическом значении! Вспомнились слова Ульриха, какая она зануда...