Она написала любовь (выжить. Написать. Влюбиться) - стр. 53
Не в силах смотреть на свою свекровь, супруга писателя опустила глаза и встретилась взглядом с Эльзой. Мысли низерцвейга с золотистой шерстью и острой мордочкой, но все с теми же глазами, похожими на два драгоценных кристалла, ворвались в сознание: «Ты уверена, что была счастлива? Хочешь... вернуть все назад?»
Агата долго смотрела Эльзе в глаза и наконец честно ответила: «Нет. Ни за что!»
Она вдруг поняла, что ни за что на свете не согласилась бы отказаться от возможности написать свою, только свою книгу! Ни за что на свете не согласилась бы никогда не знать Эльзу, Грона, и... барона фон Гиндельберга, бывшего канцлера его величества, коротающего дни в старом тихом доме за мирным, безобидным занятием — артефакторикой. Кстати, Эрик должен пить гранатовый сок и отвары. Регулярно! А он... отвлек ее цыпленком под каким-то там соусом и гранатовым вином. И она купилась!
— Матушка, что за крики? — В холл вышел молодой человек.
Высокий белокурый, он улыбался светло и искренне, однако собаки напряглись.
— Рррррррр...
— Бесстыдство! Какое бесстыдство, Ульрих! — Мать Людвига делала вид, что промокает несуществующие слезы уголком накрахмаленного платочка.
— Добрый день, Агата, — еще шире улыбнулся он. — Кто это с тобой?
— Охрана, — чуть склонил голову Эрик. — Госпожа, где нас разместят? Нам с собаками надо еще обследовать дом.
— Видите, матушка, как хорошо! — Непонятно было, говорит ли младший сын серьезно или иронизирует. — Мы теперь в полной безопасности.
— Пойдемте со мной, Эрик, я покажу вам комнаты, — обернулась Агата. — Потом осмотрим дом, пока прислуга все подготовит.
— А прислуги-то и нет! — мстительно заметила фрау фон Лингер. — Разбежалась!
— Тогда я найму новую. — Агата сжала руки в кулаки.
«Не плакать! Не сметь распускаться!!!»
И она решительно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
— И будьте добры, комнату как можно ближе к вашей, — сказал в ее хрупкую напряженную спину Эрик.
— Можете прямо в одной поселиться, — прошипела фрау Лингер.
— Матушка! — явно забавляясь происходящим, воскликнул Ульрих.
Грон, проходя мимо, так выразительно посмотрел на этих двух, что в доме наконец повисла блаженная тишина.
Дом был большой. Новый. Но какой-то издерганный. Неуютный. Он вздрагивал от каждого звука, словно ожидая очередного скандала. Или... убийства.
Поднявшись по лестнице, Агата с Эриком повернули налево.
— Семейство Лингеров поселилось в правом крыле. Мы с Людвигом занимаем... занимали... левое. Там есть гостевая спальня. В ней никто не жил.
Агата механически проговаривала слова, точно пыталась в звуках своего голоса найти хоть какую-то поддержку.