Она написала любовь (выжить. Написать. Влюбиться) - стр. 32

Конечно, можно было сделать ремонт. Дом перебрали бы по бревнышку. Или вовсе снесли — отстроили на его месте новенький особняк.

Эрик фон Гиндельберг не хотел этого.

Он сроднился со старыми стенами, каким-то непостижимым образом научился дышать с ними в одном ритме.

— Я все съела, — доложила Агата, с преувеличенной серьезностью сложив руки на коленях. Господин барон рассмеялся.

— А вот вы — нет, — заметила женщина.

Она с тревогой подумала, что хозяин дома осунулся за последние сутки. Ни кровинки в лице, ясные серые глаза потускнели, лишь выправка оставалась прежней. Безукоризненной.

— Доедайте! — потребовала Агата.

— Хорошо-хорошо, — в голосе Эрика фон Гиндельберга было наигранное недовольство, но Агата не обратила на это внимания.

Она смотрела канцлеру в глаза, которые улыбались. Искренне и как-то удивительно по-доброму.

— Вам стоило бы выпить гранатового сока, — задумчиво проговорила она. — Знаете, меня в детстве мама поила. Я была бледненькая, и ее это очень огорчало.

— Гранаты? — отвлекся мужчина от методичного накалывания ягодки на вилку. — Надо заказать. Фульд что-то говорил про то, что мне их есть необходимо. Особенно после работы с артефактами и потери крови.

— Потери крови?

— За все надо платить, моя дорогая госпожа Агата, — усмехнулся барон. — Артефактор платит кровью. Своей или чужой. На выбор.

Агата задумалась. Вдруг ей стало очень холодно. Даже под теплой шалью.

— Я готовился к нашей вылазке, — объявил господин барон после того, как они перебрались в гостиную, и хозяин дома усадил ее в кресло около затопленного уже камина. — Вам не дует?

— Нет, все хорошо.

Женщина утонула в мягком кресле. Пылающий камин согревал и успокаивал, но, к сожалению, не избавлял от любопытства.

Барон, заметив, как подрагивает от нетерпения кончик ее носа, решил не томить — показать личины и кулон.

— Одну минуту.

Он уже выходил из гостиной, когда услышал:

— Если артефактор теряет столько сил. И... крови. Должны же быть какие-то процедуры? Укрепляющие. Поддерживающие. Надо узнать у доктора Фульда и выполнять неукоснительно!

— Зачем? — равнодушно спросил он, не оборачиваясь.

Когда барон вернулся, его гостья сидела с отсутствующим видом, закручивая кисти шали вокруг пальца в спиральку.

Он невольно залюбовался. Отсветы горящего камина на светлых, слегка золотистых волосах, так красиво контрастирующих с темной шалью. Веснушки. Их совсем немного, но они такие... трогательные. И конечно же, руки. Узкие ладони, длинные пальцы. Маленькое чернильное пятнышко на запястье. Она так увлеклась своим занятием, что пришлось обратить на себя внимание: