Она моя зависимость - стр. 4
Но Панкратов, конечно же, прется следом. Пытается взять меня за руку, помочь, но протест во мне настолько велик, что я просто отталкиваю его от себя, вкладывая в этот толчок все оставшиеся силы. Уже на последнем пролете меня слегка ведет, и я едва успеваю ухватиться за перила.
Руки Андрея мгновенно сжимают мои плечи. Он помогает выпрямиться, а еще окончательно лишает возможности от него отделаться. Выдыхаю и, шлепая босыми ступнями по бетонным лестницам, все же добираюсь до двери. Не без помощи, конечно.
Мама встречает меня слезами и раздражающим шепотом. Она что-то бормочет, пытается жалеть, но все, чего я хочу, – это уйти в свою комнату и лечь спать.
Пожалуйста, пусть уже этот день закончится.
– С ней все в порядке, – встревает Андрей.
Мама быстро переключается на него, начиная допытываться о случившемся. Андрей рассказывает в двух словах о произошедшем. Про нашу ссору умалчивает, а вот мое падение и удар головой осветить не забывает.
Он объясняет ей, что я цела и невредима, но мама снова рыдает. Еще громче.
Зажмуриваюсь и просто иду к себе.
Бросаю телефон на стол, а сама падаю на кровать. Раздеваться нет ни сил, ни желания.
Меня ни для кого нет. Веки тяжелеют, сон приходит так быстро. Я вижу яркие картинки, они сменятся друг за другом до самого звона будильника. Нехотя выползаю из-под пледа и щелкаю кнопку «стоп». Мелодия прекращается, а в кухне слышится тихий гул от телевизора.
Пока иду в душ, снова пью выписанные врачом таблетки. В одном Андрей был прав: мне стоит показаться другому специалисту, потому что состояние просто швах. Еще немного – и мой мозг взорвется.
Пока я моюсь, мама готовит завтрак. От запаха еды меня воротит, и в мой адрес летит робкое материнское предположение о беременности. То, что вчера я приложилась башкой об асфальт, наутро она почему-то в расчет не берет.
– У меня легкое сотрясение, – проясняю и делаю большой глоток теплого чая без сахара. — И вообще, как там Катя?
— Еще вчера ревела от боли, а сегодня, радуется, что теперь на больничном.
— Ну, тоже не плохо.
В девять выхожу из дома. Точнее, сбегаю от гиперопеки в виде постоянных вопросов. Леська подхватывает меня по дороге, беспокойно расспрашивая о прошедшей ночи.
– …как-то так, – заканчиваю свой длинный и максимально эмоциональный монолог. И, честно говоря, мне становится легче. Все же выговориться в сложившейся ситуации – лучшее лекарство.
– Ну она и тварь, – Олеся фырчит и припарковывает машину на стоянке универа. – Я могла что угодно ожидать от его мамаши, но такого… Хотя сыночек недалеко ушел.