Она мне не сестра - стр. 34
— А потом что делать? — хлопаю глазками, слушая правила игры.
— Потом можно сказать, что… что передумала. О споре ни в коем случае не говорить, иначе отец отправит меня в заграничный университет для получения дальнейшего образования, а тебя… просто отправят куда-нибудь подальше от меня. Нас разделят и будут против нашего общения, как в прошлом. Мы только наладили мир.
— Не напоминай, — злюсь, вспоминая год без Виктора, когда папа и мама спалили нас за проделками и разделили.
Моего друга в армию на год отправили, а меня в школу с углублением в математику, чтобы вместо своих проделок училась, а не «фигнёй страдала». И даже видится нам почти не давали, не понимая, что делают со мной и моим психологическим здоровьем. А у меня сильнейшая депрессия началась от недостатка своего лучшего друга и товарища, что в беде меня никогда не бросал. Всегда помогал! Выручал! И вообще... было так плохо и ужасно, что даже сейчас со слезами на глазах вспоминаю об этом времени. Мне тогда ничего не хотелось. Ни есть, ни гимнастики, ни развлечений, ни даже разговаривать с родителями или другими людьми. Они были мне неинтересны. Они были не Виктором и не понимали меня так, как он. Они не принимали меня такой, какая я есть. А ОН принимал!
Я зависима общением с Виктором. Я это понимаю. Прекрасно понимаю. Но ни психолог, ни мама с папой, ни я с этим сделать ничего не могут. Я ходила к разным специалистам, потому что родители считали это ненормальным. Но все эти шарлатаны руками разводили и только один умный сказал, что моё лекарство — это мой «брат». Сказали, что нам лучше общаться, а потом я перерасту.
Поэтому и Виктора не отправили в навороченный университет за границей. Чтобы мне плохо не было. Да и друг против ехать куда-то учиться. Говорит, что ему и в России с нами хорошо. Точнее, со мной. Но это наш с ним секрет.
У нас с ним любовь! И пусть все вокруг хоть подавятся, но ничего с этим им не сделать!
— Ну так что? — заговариваю, смотря на свою жертву, которая легко меня может жертвой моего папы сделать. — Пойдём?
— Ты уверена? — уточняет на всякий случай, и я киваю, готовая к любому удару. — Удачи, цветочек! Иди, забирай своего Карима, а я к Кате потом подойду, — хлопает по плечу.
— Что, трусишка? — подтруниваю его, мигом мысли моего напарника прочитав. — Таки боишься Карима? Вначале я увести должна, а потом ты его жену кадрить будешь? Трусишка! Трусишка!
— Естественно! — восклицает, пожав плечами. — Что тут такого? Страх — нормальное состояние любого адекватного человека.
— Замётано! — кидаю и, отдав пустую шпажку из-под канапе Виктору, разворачиваюсь и, считая короткие шаги, иду к своей цели, которая, как назло, стоит около папы и о чём-то с ним говорит.