Она любила убийцу - стр. 2
Мама всегда была строгой со мной. Иногда мне казалось, что в ней совсем нет нежных чувств для меня. Но папа – тот, кого я считала своим отцом девятнадцать лет – всегда сглаживал острые углы между нами.
– Тебе будет больно! Я хочу оградить тебя от…
– Сейчас мне тоже больно, – я снова не дала ей договорить. – Меня воспитывал чужой человек!
– Он никогда не был тебе чужим! – громко возразила мама.
– Всё. На этом хватит лжи! Не хочу больше тебя слушать! – Я присела на край кровати, спрятав лицо в ладонях.
Я не плакала. Меня просто потряхивало от столь сильных и отвратительных эмоций. Как будто меня облили чем-то липким и дурнопахнущим. Я ждала, что она подойдёт и обнимет. Или скажет что-нибудь… Но она молчала и оставалась стоять в дверном проёме моей комнаты.
Мы никогда не ссорились с ней. Хоть у нас и были абсолютно идентичные характеры, мы никогда не сталкивались лбами. Потому что между нами всегда был… папа. Только-только начинал созревать конфликт, он брал маму за руку и уводил. А потом возвращался ко мне и обнимал, шепча на ушко голосом кота Леопольда: «Давайте жить дружно». И я моментально забывала, из-за чего злилась.
Я убрала ладони от лица и посмотрела на дверь. Мама всё ещё стояла там, прижимаясь к ней спиной.
– Во́т почему ты всегда была так отстранена? Потому что я напоминаю тебе о нём?
Я не помню, чтобы когда-нибудь видела свою мать в слезах. Она как будто не умела плакать, будто бы между её глазами и слезами была построена прочная дамба, не позволяющая реке вытекать за пределы тела. А сейчас она несколько раз моргнула, будто смахивая подступившие слезинки, её губы открылись, будто она хотела что-то ответить, но не произнесла ни звука. Смотрела на меня так, будто умоляла прочитать всё в её взгляде.
– Я хочу познакомиться с ним… – умоляюще произнесла я.
– Никогда! – грубо бросила она и отвела глаза, добавив шёпотом: – …ты не познакомишься с ним.
– Ты считаешь это справедливым?
– Я считаю это правильным.
– Не по отношению ко мне уж точно, – недовольно фыркнула я, закусив нижнюю губу. Я хотела физической болью заглушить пульсирующую боль в солнечном сплетении. Мне было больно и внутри, и снаружи.
2022. Май, 7
Каждое утро вот уже два месяца я открывала глаза, смахивая с ресниц остатки одного и того же сна. После моего вопроса «Это правда?» папа открывал глаза, присаживался в гробу и отвечал: «Лучше тебе не знать правду»…
Каждый раз я подрывалась в постели, как будто минутой раньше через моё тело пропустили разряд электричества, и очень долго приходила в себя, справляясь с паникой.