Она и дракон - стр. 2
Я нашёл пещеру на исходе лета, её прохлада освежала и на краткую пору стала для меня благословением. Сухость не достигала вершины горы, а удушливая жара лизала порог грота и едва дотягивалась до моих когтистых лап.
Недолго длилась моя нега – на смену летнему приветливому дню пришёл вечер неласковой осени. Тогда доселе приятная прохлада переросла в стойкий, изнуряющий хлад. Он всё выстаивался, оседал у низа, копил силы и неумолимо крепнул; уже не так рад я был, что поселился в этом угрюмом, забытом всеми пристанище. Логово продували все ветры, проносящиеся мимо скалы своими вихревыми маршрутами, и приносили с собой холод дальних краёв и стылость ледяных ночей. В первое время я трясся, как лист под натиском неуёмного ветреного порыва, и прижимал крылья к массивному туловищу в попытках согреться. От шквала укрыться было негде: пещерка моя небольшая, меня-то вмещает кое-как, нет здесь углов, закутков, чтобы спрятаться такой громаде. Только громоздкий валун предваряет вход, но и он ни капли не спасает от всепроникающих сквозняков. Дрожь стала привычна коже, насиженное место казалось теплейшим из углов.
Дни сменялись днями, перекатывались тени по стенам, знаменуя цикличность времени. Дело близилось к зиме, и я предвкушал, как мороз осядет на моей плоти и снег, занесаемый в мою обитель бесщадным ветром, погребёт меня под своим покровом до первых весенних оттепелей. В грот приносило сорванную с веток огненную листву, она липла к моему панцирю, оседала на макушке, застилала глаза. Я не торопился её стряхивать, позволяя падалью́ ссыпаться по бокам и перегнивать в подобие мягкого пьедестала. Так я и собирал по крупицам иллюзию уюта, больше убеждая себя, что не так уж плохо просто существовать, кутаясь в озноб и терпя пустоту.
Иногда мучил голод. Скручивал внутренние трубы, сжимал то там, то здесь, терзал и сжигал неистово. Когда сосуд терпения иссушался, я нехотя поднимал свою тушу ослабленными мышцами, тяжело перебирал лапами, приближаясь к выходу, со стоном расправлял затёкшие крылья и падал в объятие пропасти. Воздух тут же подхватывал исполинское тело, поддавшись напору могучих крыльев, и я упивался счастливыми минутами, которые дарит полёт. Истощенный нуждой организм напоминает о цели – найти пропитание. Дракону насытить себя не так просто, как можно подумать: вся живность разбегается, только завидев в небе клыкастого гиганта. Спасает скорость; поднимаюсь повыше и мчусь, подобно стреле, к ближайшему пастбищу, как могу, бесшумно. Несчастные животные не успевают сделать и шага, как их тела пронзают когти, а шеи переламываются с коротким хрустом.