Она и Аллан (сборник) - стр. 45
Мы отошли от груды мертвых тел – там наступила тишина, замолкли крики, мольбы, проклятия.
Лживые колдуны подверглись той самой участи, на которую обрекали стольких невинных людей.
Король подошел посмотреть поближе на их трупы. Те, кто исполнял его приказание, склонились перед ним и отползли в сторону, громко прославляя короля. Я один стоял перед ним. Я не боялся стоять в присутствии короля Чаки, подошел ближе и смотрел на груду мертвых тел и на облако пыли, еще не успевшее опуститься на землю.
– Вот они лежат здесь, Мопо! Лежат те, кто осмелился обманывать короля! Ты мудро посоветовал мне, Мопо, и научил меня расставить им ловушку, но, однако, мне показалось, что ты вздрогнул, когда Нобела, царица ведьм, указала на тебя. Ну, ладно! Они убиты – теперь страна вздохнет свободней, а зло, причиненное ими, сгладится подобно этому облаку пыли, которое скоро опустится на землю, чтобы слиться с ней!
Так говорил король Чака и вдруг замолк. Что это? Как будто что-то шевелится за этим облаком пыли. Какая-то фигура медленно прокладывает себе дорогу среди груды мертвых тел.
Медленно продвигалась она, с трудом пробираясь через мертвые тела, пока наконец не встала на ноги и, шатаясь, направилась к нам. Что это было за ужасное зрелище!
Передо мной стояла старая женщина, вся покрытая кровью и грязью. Я узнал ее – это была Нобела, осудившая меня на смерть, та самая Нобела, только что убитая мной и восставшая из мертвых проклясть меня.
Фигура подвигалась все ближе, одежда висела на ней кровавыми лохмотьями, сотни ран покрывали ее тело и лицо. Я видел, что она умирает, но жизнь еще была в ней, и огонь ярости и ненависти горел в ее змеиных глазах.
– Да здравствует король! – воскликнула она.
– Молчи, лгунья! – ответил Чака. – Ты мертвая!
– Нет… еще, король! Я услыхала твой голос и голос этого пса, которого охотно отдала бы на съедение шакалам, и не хочу умереть, не сказав тебе несколько слов на прощание. Я выследила тебя сегодня утром, пока еще была жива, теперь, когда я почти мертвая, я снова выслеживаю тебя. О, король, он околдует тебя, верь мне. Чака, он и Унанди, мать твоя, и Балека, твоя жена. Вспомни меня, король, когда смертельное оружие в последний раз блеснет перед твоими глазами. А теперь прощай!
Старуха испустила дикий крик и повалилась, мертвая, на землю.
– Колдуньи упорно лгут и нехотя умирают! – небрежным голосом произнес Чака, отвернувшись от трупа. Но слова умирающей старухи запали в его душу, особенно то, что было сказано про Унанди и Балеку.
Они запали в сердце Чаки подобно зернам, падающим в землю, взросли и со временем принесли плоды.