Она и Аллан (сборник) - стр. 42
Наконец Нобела заговорила:
– Вы чувствуете его, сестры?
– Чувствуем! – ответили они.
– Он находится на востоке, сестры?
– Да, на востоке! – отвечали они.
– Не он ли сын чужеземца, сестры?
– Да, он сын чужеземца!
Колдуньи подползали все ближе, ползли на руках и коленях, пока не добрались на расстоянии десяти шагов от того места, где я сидел среди индунов около короля. Индуны переглянулись и позеленели от страха, а у меня, отец мой, затряслись колени, мозг костей превратился в воду. Я знал отлично, кого они называли сыном чужеземца. Это был не кто иной, как я, отец мой. Меня-то они и собирались выследить. Если же меня заподозрят в чародействе, то убьют со всем моим семейством, потому что даже клятва короля едва ли спасет меня от приговора колдуний.
Я взглянул на свирепые лица изанузи передо мной, смотрел, как они ползут, точно змеи, оглянулся и увидел палачей, уже схватившихся за свое оружие, готовясь приступить к исполнению своих обязанностей, и, как я уже сказал, я переживал чувства человека, для которого чаша горечи переполнена.
Но в эту минуту я вспомнил, о чем мы шептались с королем, из-за чего созван настоящий ингомбоко, и надежда вернулась ко мне подобно первому лучу рассвета после бурной ночи. Все же я не смел особенно надеяться, легко могло случиться, что король лишь устроил мне ловушку, чтобы вернее поймать меня.
Теперь уже колдуньи доползли и остановились прямо передо мной.
– Оправдывается ли наш сон? – спросила престарелая Нобела.
– Виденное во сне сбывается наяву! – отвечали колдуньи.
– Не шепнуть ли вам его имя, сестры?
Женщины, как змеи, подняли головы, преклоненные к земле, причем костяные ожерелья звякнули на их худощавых шеях. Затем они соединили головы в круг, а Нобела просунула свою среди них, произнося одно слово.
– Ага! Ага! – засмеялись они. – Мы слышим тебя. Ты верно назвала его. Пускай это имя будет произнесено перед лицом Неба, как его имя, так и всего его дома, пусть он не услышит другого имени вовек!
Все вдруг вскочили на ноги и бросились ко мне со старухой Нобелой во главе.
Они прыгали вокруг, указывали на меня звериным хвостом, а старуха Нобела ударила меня этим хвостом по лицу и громко закричала:
– Привет тебе, Мопо, сын Македамы! Ты тот самый человек, который пролил кровь на пороге королевского дома с целью околдовать короля. Да погибнет весь твой род!
Я видел, как она подошла ко мне, чувствовал удар по лицу, но ощущал все это, как во сне. Я слышал шаги палачей, когда они ринулись вперед, чтобы схватить меня и предать ужасной смерти, язык прилип к моей гортани, и я не мог произнести ни слова.