Она. Дневник восьмиклассника - стр. 13

Меня впечатлило, когда Лена Котова вступилась за него, и даже на перемене сделала за него домашнее задание, чтобы плюс ко всему он не получил нагоняй от нашей учительницы. Как я случайно узнал во втором классе от Лили Бедренко, с которой тогда сидел за одной партой, Алевтина Григорьевна приходилась Котовой родной бабушкой и фамилия у нее тоже была Котова. После того, как Лена заступилась за Бяшина, я тоже стал защищать его от нападок пацанов, чем, кажется, пробудил к себе ее интерес, который, однако, следуя своей тактике, якобы не заметил.

Альмурат поражал своей интеллигентностью, был худ и слаб физически, и помню, что во втором классе произошло какое-то недоразумение, он попал под мою горячую руку, но пытался сопротивляться, и я помял его хорошо. Никогда не забуду его крупных горьких слез! Мне стало его очень жалко. С тех пор мы никогда не ссорились и сделались закадычными друзьями. Он принес в класс книгу специально для меня, кажется, это были сказки, она была написана таинственной вязью, и он читал ее свободно, только не слева направо, а справа налево. Именно тогда от Альмурата я узнал, что, оказывается, существует еще один язык – арабский, совершенно загадочный и непонятный, и что есть такой древний народ – уйгуры.

Сергей Жуйга в конфликт со мной никогда не вступал. После моих стычек с наиболее вспыльчивыми одноклассниками, он сразу занял мою сторону и стал моим другом. Какова цена такой дружбы, я понял гораздо позже, а тогда он запомнился лишь тем, что подвел меня под неприятность.

Когда мы оканчивали первый класс, его обидел один юркий и дерзкий второклассник, который был ниже и худее меня. Жуйга нашел нужные слова, в них, конечно, сквозила лесть, мол, мне не составит труда разобраться с обидчиком, однако на деле все получилось наоборот.

Вдохновленный лестными оценками моей силы, однако с каким-то нехорошим предчувствием в груди, в коридоре школы на перемене мне с помощью Жуйги удалось перехватить обидчика, который оказался весьма прытким и смышленым малым. Я попытался ему объяснить, что обижать младших нехорошо, однако он не стал со мной разговаривать, вместо этого совершенно неожиданно нанес несколько чувствительных пинков под зад. Этот чернявый малыш удивительно виртуозно владел ногами, да и язык у него, как выяснилось буквально через секунду, был подвешен неплохо. Он весьма крепкими словечками очень убедительно разъяснил мне, что Жуйгу он наказал за дело, а я сую нос не туда, куда следует. После этого я не смог вымолвить ни слова, и ушел, как оплеванный.