Он умел касаться женщин - стр. 13
Где пахнет людьми, спешащими к себе домой, к своей семье, детям, котам или собакам. К тем, кто их дома ждет. От этих прохожих пахнет счастьем, которого у них никогда не отбирали. От них пахнет отсутствием горя, которого они не съели пуд.
И для всех остальных прохожих эти люди, идущие с работы, совершенно не пахнут, может, только табаком или парфюмом. Но если бы старика сейчас выпустили на волю, то они бы несомненно пахли для него, издавая цветочный нектарный аромат, которого Стенли был теперь лишен.
Даже на воле он бы стал себя чувствовать как в тюрьме, вдыхая запахи тех людей, которых дома верно ждут. Ждут те, кто дома…
Его дочь похитил убийца по прозвищу Сомелье. Старик сначала носил в своем старом закаменелом сердце надежду на ее спасение, а затем перестал себя мучить и сдался.
– Доктор Стенли, я пришел, чтобы помочь и себе, и вам.
Старик молча сидел у каменной стены, он слышал голос своего собеседника, но абсолютно никак на него не реагировал.
Директор понял, что разговорить старика в теперешней ситуации не так уж и просто, и вытащил из рукава туз. Мужчина всей душой надеялся, что глаз и ушей Сомелье в этой комнате нет, а иначе предупреждения может и не последовать.
Лишь последствия.
– Я все знаю, Стенли. О вас и о гвоздике, которую выкопал из земли сосед и унес из вашего сада.
После этих слов старик без промедления поднялся на ноги и повернулся лицом в сторону директора, но подходить к нему не стал.
– Есть ли смысл… – губы пожилого мужчины дрожали, но глаза были сухими, как песчаный берег, умытый солнцем. – Есть ли смысл думать, что гвоздика… Ммм…
– Да, – уверенно заявил директор, не дав собеседнику продолжить. – Если бы было по-другому, я бы с вами не говорил о цветах.
– Хорошо, очень хорошо, что вы все поняли. Вы умный, директор, хотя я всю свою жизнь считал вас тупым.
– Уверяю вас, Стенли, я ничего бы не понял, если бы мне все доходчиво не объяснил тот, кто выдумал пазл, а потому вам никто не запрещает и дальше считать меня тупым. Но я здесь не затем, чтобы выяснять ваши чувства ко мне. У меня мало времени. Мне нужен ваш шарф, водительские права вашей бывшей жены и школьный альбом вашей дочери. Пока все.
Директор попросил шарф и права – эти две абсолютно бесполезные вещи – только для того, чтобы сбить с нужного следа полицию, если сейчас идет прослушка их разговора.
Директор не хотел шутить с Сомелье, а потому решил подстраховаться.
– Подойдите ближе, директор, – тихим голосом сказал старик, стоявший у бетонной голой стены в конце комнаты.
Тюремная камера была маленькая – не больше пяти метров. Директор сделал четыре шага навстречу своему собеседнику и застыл на месте. Некогда уважаемый доктор психиатрической клиники с сорокалетним стажем работы, в свою очередь, шагнул к директору и прошептал ему на ухо: