Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы - стр. 42

– Черт их знает… Я их видел со спины, отсюда, из будки. У нее большой зад? Там была одна с задом громадным, как ракетодром.

– Нет, – ответил Эд, – у той ничего патологического.

– По-твоему – здоровый зад это патология?

– Нет, ну все-таки, – ответил Эд.

– Кажется, высокая черная женщина улетела…

Стюарт вытер со лба пот и медленно положил трубку на рычаг.

«Дура, – подумал он. – Истеричная дура. Конечно, она улетела! А что ей оставалось делать? Она прилетела ко мне, а я даже не позвал ее к себе. В конце концов она могла бы понять меня: я искал этой войны, чтобы найти в себе силу, а она отняла у меня последние силы. Она никогда не хотела понять меня: она живет по таблице умножения, интегралы не для нее. Ну и пусть… Пусть пеняет на себя…»

В дверях Эд столкнулся с Лэсли.

– Хэлло, Эд, – сказал он, – у твоего второго пилота сегодня великолепная женщина.

– Да? – рассеянно переспросил Эд. – Молодец. Ты куда – спать?

– Нет. Мы бомбим то же место, где катаетесь и вы.

– Ночью бомбить там с «фантомов» бессмысленно.

– Смысл не в том, чтобы разбомбить, а в том, чтобы попугать чарли, – ответил Лэсли. – Пока, Эд.

– Счастливо…

02.44

Степанов и Кемлонг возвращались в пещеры.

– Ситонг, наверное, ищет меня.

– Нет. Он пошел на могилу. Он всегда заворачивает сюда, чтобы зайти на могилу.

– Какую могилу?

– Здесь убили его жену. Диверсанты во время бомбежки стреляли в людей из леса. Она должна была через месяц родить ребеночка.

«Когда есть дети, – вспомнил он слова Ситонга, – не страшно умирать: на земле останется твое семя».

– А ее брату, – продолжала Кемлонг, – оторвало руку, а он художник. И он теперь не может рисовать. – Кемлонг улыбнулась: – В детстве наши родители договорились, что я стану его женой.

– Почему же не стала?

– А мы не любим друг друга. Мы просто дружим. Он всегда шутит надо мной.

– Он тоже живет здесь?

– Да. Хотите, сходим к нему? У него красивые рисунки.

– Очень хочу.

И снова – без всякого перехода – из тишины вырвался рев самолета. Кемлонг и Степанов упали на землю; раздались близкие взрывы, и самолет начал набирать высоту.

– Фосфор, – сказала Кемлонг, поднимаясь на локтях. – Слышите? Фосфор…

Степанов быстро поднялся: неподалеку, возле пещер, густо белело, словно на утренней осенней тяге вдоль озера стелился плотный туман.

Мимо Степанова пробежал монах Ка Кху.

– Там в пещере дети! – крикнул он. – Там ясли для малышей!

Степанов ринулся туда, обогнав монаха. Споткнувшись возле пещеры, он упал в белый туман, горло его сдавил спазм, и глаза защипало. Он рассек ладонь, сильно ушиб колено, но рывком поднялся и побежал в пещеру, кашляя надрывно и сухо.