Он убил меня под Луанг-Прабангом. Ненаписанные романы - стр. 20

– Добро – не пачка сигарет, – ответил Степанов. – Это не объемное понятие, но термин, который каждый человек понимает по-разному; все зависит от того, в каких условиях, – Степанов улыбнулся, – в каких привычных условиях жил человек, кто его воспитывал и наставлял… Американцы, которые бомбят ваши пагоды и школы, считают, что они сражаются со злом во имя добра.

Ка Кху тоже улыбнулся и очень мягко ответил:

– Быстрота и категоричность мышления – тоже привычка. Вы торопитесь в вашем мышлении. Наши враги привычно считают, что они выполняют свой долг перед их родиной. Я слежу за радиопередачами из Америки; назовите мне хотя бы одного нашего врага, приехавшего на эту войну добровольно. Непривычно для людей только одно – смерть. А тысячи смертей их солдат заставляют Америку искать зло в происходящем. Поиск зла – это всегда путь к добру. Их солдатами движет не порыв, но привычка выполнять приказ.

– Сдаюсь, ваше святейшество, – сказал Степанов, поднимая руки: он боялся обидеть этого сутулого старика с громадными скорбными глазами.

– «Сдаюсь» – это термин войны, а религия Будды – это учение мира и любви.

– А как быть с любовью? – не удержался Степанов. – Любовь – это тоже привычка?

– Да.

– Значит, любовь порочна?

– Суетна, – улыбнулся Ка Кху. – Что такое любовь? Минутное наслаждение, а после усталость и пустота…

– Любовь не приносит усталость. Любовь дает силу.

– Вы не правы. Любовь не может быть равноправной, это всегда – борьба. А разве неравноправие может дать силы? Впрочем, Будда не запрещает любить. Будда вообще ничего не запрещает. Будда лишь советует…

К монаху подошел бритоголовый служка и сказал:

– Святой отец, через десять минут у вас проповедь…

– Здесь есть монастырь? – спросил Степанов.

– Нет. Я буду выступать с проповедью по радио. Здесь в пещерах радиостанция.

– О чем будет проповедь?

– Об основной догме нашей веры – взаимоотношение силы и гуманизма.

Степанов закурил и сказал:

– Насколько я знаю, ваша главная догма – гуманизм и сила. Или от перемены мест сумма не меняется?

Ка Кху отхлебнул остывшего чая, нахмурился и ответил – совсем тихо:

– Вы правы. Классический буддизм древности ставил на первое место гуманизм, а уже после силу, которая необходима каждому, чтобы стать гуманным. Не наша вина, что нам приходится звать народ поначалу к силе, а не к гуманизму. Мы должны быть сильными, чтобы победить, а уж после наступит эта гуманизма – так учим мы сейчас. Нас заставляют бомбежки учить азиатов догме силы. Америка забыла, что нас – половина мира. Это очень страшно, когда половина мира начинает исповедовать догму силы, отводя на второй план догму гуманизма. Но как же быть иначе, – спросил он скорбно, – когда убивают детей и разрушают больницы?