Он такой один - стр. 53
Он прошел мимо, едва задев меня плечом, и уселся за стол, который я только что вытерла.
— Да, как обычно. Привет, Ань.
Со мной не поздоровался, будто и нет меня рядом. Интересно, он, что, даже пальто не снимет? У нас, конечно, не ресторан высокой кухни, но вешалки есть, одна так вообще стоит рядом с его диваном. Но нет, конечно же, нет. Даже не знаю, кому больше плевать на правила — Князеву или Архангельскому. И главное, почему в моей жизни они оба появляются практически одновременно?
Я отчаянно натирала стол и думала о том, что уже готова была поверить в какой-то заговор или игру между ними, если б не слова Ани про “как обычно”. Значит, он сюда часто приходит? И я ни при чем? А он видел наши с Князевым фотки в чате? Как же я не хочу, чтобы видел! И чтобы думал, будто я дешевка, которая вот так… Не успела приехать и уже…
— Алён? Алёна!
Я удивленно обернулась на возглас Ани. Оказывается, она уже налила большой стакан кофе и сейчас, стоя за прилавком, выжидающе смотрела на меня.
Что “Алёна”? Я не сразу поняла, когда услышала от нее:
— Нет, я не тебе, конечно, у меня девочка новенькая, стажерка. Алён, отнеси капучино клиенту, пожалуйста.
Вот сейчас я заметила в ее руке мобильный. Теперь все ясно!
Только не ясно, почему клиент сам не может поднять свою пятую точку и взять стакан. Здесь вроде как самообслуживание — посетители сами забирают с витрин упаковки с едой и сами оплачивают на кассе, там же берут чай или кофе.
Аня сделала такие глаза в ответ на мое замешательство, что я тут же рванула к ней. Не поломаюсь, отнесу ему этот чертов кофе, а то еще работы лишусь, толком ее не получив!
Стакан хоть и из плотного картона, но пальцы грел прилично. Главное, не пролить. Знала бы Анька, как я вылила компот на идеально белую рубашку университетской звезды, никогда бы не доверила мне этот кофе. Зато Архангельский вообще не парился — равнодушно, но с легкой ленцой во взгляде он наблюдал, как я медленно несу ему кофе, стараясь не расплескать. И почему Аня крышкой не прикрыла стакан? Когда я, наконец, поставила его на стол, то вместо “спасибо” услышала:
— А теперь принеси остальное.
Я изумленно посмотрела на Архангельского. В его серых глазах было что-то такое, что напоминало предгрозовое мрачное небо. Что-то, от чего хотелось спрятаться или, наоборот, броситься делать, что велено, в надежде, что гроза пройдет мимо тебя. А может, это у меня просто от волнения разыгралось воображение?! А на самом деле передо мной сидит пресыщенный всеобщим обожанием обычный хамоватый сноб. Наверное, мои мысли отразились на лице со всеми знаками препинания, потому что Архангельский чуть сощурился и холодно спросил: