Он такой один - стр. 36
Под конец пары, когда препод по педагогике дал двадцать минут на самостоятельную работу, прямо на мою парту приземлился смятый в комок лист бумаги. Я его развернула. И тут же откинула в сторону. Внутри все похолодело. Знакомое и противное ощущение — смесь беспомощности, отчаяния и стыда. Я думала, это все в прошлом. А оно догнало меня здесь!
Подняла глаза и медленно обвела взглядом аудиторию. Никто не обернулся.
“Мышь попала в мышеловку. Игра началась”.
Написано крупными печатными буквами, кто угодно мог бросить. Не знаю, как я дописала задания, рука дрожала, наверное, сама бы не разобрала свои каракули. Мысли путались, и главное, что делать? Я ведь уже давно не в школе. Незаметно дотронулась до щеки — кожа пылает так, что наверняка это будет всем заметно. Вот и нормальная вроде группа!
Время вышло и препод лично прошелся по рядам, забрал листы. Внутри меня по-прежнему бросало то в жар, то в холод, но сил хватило, чтобы спокойным взглядом оглядеть аудиторию. В основном все уже собирали вещи с парт, кто-то переговаривался, даже смеялся. Из двадцати с лишним человек на меня смотрели несколько — Лизон, Васин и… Ира. Я молча закинула рюкзак за спину, взяла в руку скомканный лист и, глядя четко перед собой, пошла между рядами — в спину полетел и тут же оказался на полу еще один бумажный комок. Я не оглянулась. Рядом с преподавательским столом стояла пластиковая урна. Туда и приземлилась “мышь с мышеловкой”. А затем я просто вышла из аудитории, четко понимая, что это только начало.
Но на второй и третьей парах было тихо и даже спокойно. Со мной изредка перебрасывались словами, но обедать никто не позвал, Тоня как сквозь землю провалилась. Да и не собиралась я идти в столовку — не знаю даже, когда решусь там появиться. Вместо нее я пошла в библиотеку со всем своим огромным списком литературы. Кое-что мне пригодится уже сегодня на занятиях, остальное заберу после пар.
— Уверена, что сама все дотащишь? Может, кто из ребят в группе поможет?
Я рассмеялась и поблагодарила библиотекаршу:
— Спасибо, я сама потихоньку. У меня рюкзак хороший, плюс пакеты с собой.
Последняя пара — английский — проходила в самой дальней аудитории на втором этаже. Я все ждала новой атаки, но меня больше никто не трогал. Я не сомневалась, что Васин точно замешан. Его лично я едва знала, но типаж слишком уж знакомый. Может чувствовать себя в безопасности, только унижая и задирая других. В голове вертелось много умных определений, но лучше всего подходило одно и совсем не академическое — дерьмо.
Из аудитории мы с преподом выходили вместе — он задержал меня, спрашивая, по каким методичкам мы учились в моем прежнем вузе, но потом наши пути разошлись. Я шла на шестой этаж в библиотеку за своими книжками. В коридорах было уже пустынно, лишь где-то вдалеке доносились чьи-то голоса. Зарядка на телефоне практически сдохла — приложение с картой кампуса работало на отлично, только жрало много энергии, но сейчас оно мне не было нужным — дорогу до библиотеки я уже выучила.