Он снова здесь - стр. 36

– Полагаю, виной всему этому русские? – спросил я.

– Можно и так сказать, – рассмеялась юная дама. – Вы же наверняка читали, что в конце концов они, увы, отказались от участия. Теперь у нас американо-иранская саранча.

Я вздохнул. Подобного я всегда и боялся. Нет ни жизненного пространства, ни земли, что кормит народ хлебом, да еще и саранча, которая жрет, как последний негр. Я расстроганно взглянул на молодую особу, шагающую рядом с несгибаемой осанкой. Я откашлялся, но, боюсь, голос все равно несколько выдал мое волнение:

– Вы очень отважны, – сказал я.

– Конечно, – просияла она, – я же не хочу оставаться ассистенткой вечно.

Конечно. “Ассистентка”. Вынуждена обслуживать русских. Я не мог с ходу объяснить, как именно все устроено в новом мире, но от этого паразита человечества ожидать можно чего угодно. Не хотелось даже представлять себе, в чем заключалась ее “деятельность” под большевистским игом. Я резко остановился и схватил ее за руку.

– Посмотрите на меня! – сказал я и, когда она несколько удивленно повернулась ко мне, твердо посмотрел ей в глаза и торжественно признес: – Обещаю: в будущем вы получите работу, достойную вашего происхождения! Я лично брошу все силы на то, чтобы ни вы и ни одна другая немецкая женщина не прислуживали больше недочеловекам! Даю вам слово, уважаемая фройляйн…

– Озлем, – подсказала она.

До сих пор мне довольно неприятно вспоминать об этом моменте. В первый миг мой мозг пытался найти объяснение, как честная немецкая девушка могла получить фамилию Озлем, но, конечно, не нашел. Я отпустил ее руку и круто повернулся, чтобы уйти. Охотнее всего я бросил бы лживую особу прямо там, ибо чувствовал себя преданным и обманутым. Но, к сожалению, сам я не знал дороги. Поэтому молча последовал за ней, решив впредь быть осмотрительнее в этом новом времени. Турки присутствовали не только в чистящей отрасли, но удивительным образом вообще повсюду.

Когда мы появились в зале совещаний, ко мне подошел вскочивший со своего места Зензенбринк и провел меня в помещение (если можно это так назвать), где несколько человек сидели за довольно длинным столом, составленным из частей. Я узнал бронировщика отелей Завацки, помимо него там находилось полдюжины молодых людей в костюмах и женщина, очевидно та самая Беллини. Около сорока, темноволосая, возможно, родом из Южного Тироля. Едва войдя, я почувствовал, что мужественности этой женщине не занимать и она держит в кулаке всех присутствующих дурачков. Дотронувшись до моей руки, Зензенбринк попытался направить меня к другому концу стола, где, как я заметил краем глаза, располагалась импровизированная сцена. Я увернулся, так что его рука повисла в пустоте, твердым шагом подошел к даме, снял фуражку и зажал ее под мышкой.