Он, Она и Париж - стр. 8
Внешность Вик, мягко говоря, экстравагантна. Левая половина головы у нее выбрита, с правой на плечо небрежно спадают слегка вьющиеся локоны. В носу пирсинг, в мочках ушей вставлены небольшие тоннели. Из-под воротника белого халата торчит длинная, красивая шея, по самую нижнюю челюсть забитая замысловатой цветной татуировкой.
Вик – красивая блонда нордического типа, словно сошедшая с обложки журнала. Ей не нужен силикон и подтяжки, у нее и так всё при ней. Будь у меня такие данные от природы, вряд ли б я решилась на подобный тюнинг.
Мы как-то были вместе в сауне. У Вик почти всё тело покрыто тату. Смотрится странно, но взгляд притягивает. И не только мой. Я не раз видела, как мужики, словно зомбированные, сначала таращатся на шею Вик, и лишь потом, словно опомнившись, опускают взгляд на стоячую грудь третьего размера, заметно приподнимающую белый халат.
Признаться, я завидую внутренней свободе своей подруги, вообще лишенной каких-либо ограничителей. Она и с парашютом прыгала, и с аквалангом ныряла, и с афроамериканцем трахалась. А я боюсь высоты, глубины и СПИДа, поэтому предпочитаю из своей искусственно созданной раковины наблюдать за тем, как Вик словно проживает две жизни – за себя, и за меня.
А Вик, как это ни странно, немного завидует мне. Ей нравятся моя талия, мои фотографии, и недавно появившаяся у меня финансовая свобода. Думаю, наша дружба и продолжается благодаря этим обоюдным завистям к тому, чего нет у одной, но есть у другой.
«Привет-привет», чмоки, с моей стороны точно искренние. Я люблю свою подругу, как любят ценность, существующую в единственном экземпляре. Конечно, можно найти и другую девчонку, готовую терпеть мои сопли радости, и вытирать потекшую тушь со щек, когда мне плохо – в обмен на то же самое с моей стороны. Но это будет не то. Первое время точно, которое может растянуться на месяцы. А мне оно надо, когда Вик всегда рядом, за стенкой салона, либо в телефоне, когда я не на работе? Правильно, не надо. Надеюсь, Вик так же ценит меня. У нее много партнеров в ее увлечениях, но раскрывается она только передо мной, это я знаю точно.
Сажусь в кресло, нажимаю кнопку на чайнике, который в ответ недовольно выщелкивает ее обратно – Вик постаралась, вскипятила заранее. Знает, что я предпочитаю слушать ее откровения под горячий кофе с лимоном. Растворимый, разумеется. Здесь, на работе, другой и не нужен. Здесь я живу другой жизнью. Такой же, как у всех.
Вик загадочно молчит, глядя как я мешаю ложечкой в чашке. Сейчас в медовых глазах подруги я вижу сытость, как у львицы, завалившей антилопу, и с голоду сожравшей ее в одну харю. Значит, ночь была насыщенной.