Он не твой. От Ада до Рая - стр. 38

— А можешь не отвечать, Раюша. Я и так всё поняла, — хмыкнула она и поставила передо мной чашку. — Странно, что Ляшко этот ничего не понял. Но приложил ты его знатно: «Это Георгий Леонидович Ляшко, занимается всем понемногу и вроде ничем сразу…», — стала передразнивать меня Вера, звонко хохоча.

— Давай-давай… Расчехляйся. Что нарыла? — ровно насколько знала меня Верка, настолько же знал её и я. Она с детства была девочкой пытливой, любопытной и слишком сообразительной.

— Ой, а что это ты так плохо обо мне думаешь? — Она попыталась надуть губу, чтобы показать обиду, но желание поделиться сплетнями было сильнее, поэтому она села на край стола и стала помогать мне раскладывать по ящикам документы. — Сорок семь, семьи нет, занимается хер знаетчем, но в друзьях полстраны. Тут поможет, там зачешется, тут приболтает. Папа знаешь как таких называет?

— Знаю, но вслух не скажу, — улыбнулся, старательно отворачиваясь.

— Зато я скажу, Хуепутало с отполированным языком. Так вот, Ляшко из таких. Он, кстати, местный. Сын дипломата, только его отец получил какую-то должность и забрал всю семью в столицу еще в лохматых восьмидесятых. Скорее всего, Ляшко этот начинал на базе знакомств отца, а там научился вылизывать задницы до блеска и стал наращивать масштабы. Возвращался он сюда постепенно, когда в регион хлынули бабки перед олимпиадой. Приезжал набегами, а год назад совсем осел. Никто даже не смог сказать, чем он занимается, потому что не знают. Он светит своей физиономией на всех мероприятиях, блистает и светится, будто пуп земли. А на самом деле…

— Хуепутало, я понял, — откатился к окну, забросил ноги на каменный подоконник. — А Ада когда вернулась?

— А Ночка вернулась за месяц до открытия галереи, — Вера обошла меня и встала, прижавшись к стене, чтобы видеть моё лицо. — Там со спонсорством какая-то путаница. Одни говорят, что Ляшко на собственные грошики всё организовал, а другие говорят, что из кормушки отхлебнул.

— И кто ж его кормит?

— Не знаю, — Вера пожала плечами. — Но пару раз всплывала фамилия Горький.

— Это не фамилия, — рассмеялся я. — Это кличка, Вер. А что подсказывают тебе женская чуйка и аналитические способности?

— А я думаю, что он пуст, как Бобик, вот только пыли у него вагон и маленькая тележка, — Вера вспыхнула злым взглядом. — И он так ловко распыляет её всяким богатым дядькам, внедряясь к ним в доверие.

— Чем же он тебе не угодил?

— А тем, что за год до начала строительства проходил тот закрытый аукцион, помнишь, я показывала картину? Но на нём ещё выставлялись ранние работы Адель, а также наброски. Там столько бабла было собрано! Волосы дыбом вставали, отец с Вадиком тогда ржали, что явно не тем занимаются, раз каракули обошли по доходу нефтеперекачку.