Он не играет в домино - стр. 12
– Что это?
– Договор посуточной аренды, у нас всё законно и честно, даже квитанции командировочным выдаём, если нужно, налоги все исправно платим, – затянула она чеканным голосом заученную фразу.
Варвара смотрела невидящими глазами, хотя буквы были русские, и всё понятно расписано. Аренда была как раз до сегодняшнего дня, и верно, освободить квартиру нужно было до 14-00.
– Да ты не пугайся так. Видимо, он не сказал тебе, – тётка смягчилась, в ней проявилось что-то от тех старых добрых тёток советских времен, вынужденных заниматься бизнесом на старости лет, – у тебя что, некуда идти?
– Ннн… Есть. Да, спасибо, что предупредили. Я соберусь, я успею, – она отдала листок с договором.
– Ну, вот и славно. Квартира оплачена, так что денег никаких, вот видишь, подпись моя, деньги получила, – тётка снова сунула Варваре листок, тыча пальцем с маникюром в место, где стояла её подпись, – ладно, через час зайду.
Варвара осталась одна. Собираться ей было недолго, маленький рюкзачок. Деньги на карте были, она машинально проверила, карта была на месте. Счёт в шведском банке…Они снимали больше половины, деньги остались. Сейчас нужно взять билет и лететь домой. Самолёт вечером. В телефоне что-то завибрировало. Звонил Алексей.
– Варя, у тебя точно всё хорошо?
– Да. Просто замечательно, – она нажала «отбой» и залилась слезами.
Глава 4. Москва вызывает
«Небо звездное, метель августа,
На дороге машин канителица,
Возят засуху, а мне радостно –
Знаю точно, погода изменится!»
(Юрий Шевчук)
Алексей стоял у окна своего нового коттеджа и вспоминал события, которые произошли в августе прошлого года, только сейчас были последние числа, почти осень. Он снова пережил те мгновения, когда Варвара написала коротенькое сообщение, что задерживается в Питере. И последний разговор, нет, не последний. Она прилетела, позвонила сама, сказала, что ничего не хочет объяснять, а ключи просит завезти родителям. Вот так, без объяснений. Что произошло, он так и не узнал. За этот год бывшая жена пыталась снова наладить отношения, взывала к отцовским чувствам и прошлой любви. Он хотел уже поддаться на уговоры и начать «с чистого листа», расхожая фраза для склеивания разбитых чашек. «Какое глупое выражение, «начать жизнь с чистого листа». Чистых листов не бывает, чистый лист – это как стереть память. Разве можно стереть память у человека, это не жёсткий диск».
Он размышлял о том, что жизнь в прошлом году изменилась во всём мире, когда сначала сидели по домам «две недельки», а длится уже всё второй год. Ограничения, славная компания вакцинации, люди стали какие-то пуганные, а старики пребывали в страхе, что заболеют. Отец Алексея предложил ему достроить коттедж, потому что плохо себя чувствовал. Это лето прошло под флагом великой стройки, работа вокруг кипела, постепенно начали вырисовываться стены и отделка. Из состояния задумчивости его вывел звук кашля, он обернулся. На пороге стоял разбитной мужик, бригадир рабочих.