Он - мой враг - стр. 37
– Ты что делаешь? Прекрати истерику! – приказывает Арсен.
– Я-я не...
– Глупая, иди сюда!
Он крепко прижимает меня к груди, и только сейчас я по-настоящему даю волю слезам. Рыданья вырываются изо рта вместе со словами:
– Я не знаю, что случилось. Они там... внутри, ничего не говорят.
– Лиза, я тебе предлагал перевезти сына в Москву. Сейчас у него были бы лучшие врачи. Теперь будем расплачиваться за твоё упрямство.
– Зачем ты так? – я отстраняюсь, но он не даёт мне это сделать.
Наша молчаливая борьба помогает мне прийти в себя. Может быть, ничего страшного не случилось, а я паникую.
Дверь отделения недоношенных распахивается, и на пороге показывается Елена Ивановна.
Я бросаюсь к ней.
– Что?
– В рубашке твой сынок родился, Лиза. Удалось спасти.
– Следить за ребёнком нужно лучше! – вмешивается Арсен. Его лицо перекошено от злости, глаза опять превращаются в чёрные провалы. – Я вас всех под суд отдам!
– Да? – в дверях показывается Илья Владимирович, заведующий отделением. – Это ваше право. Но разве вас не предупредили, что мальчик в тяжелом состоянии? Это будет чудо, если он выживет и станет полноценным человеком.
– Доктор, не слушайте его, – я закрываю Арсена собой и умоляюще складываю руки. – Скажите, что с Темочкой? Я сойду с ума от неизвестности.
– Значит, так. Была внезапная остановка сердца. Такое у новорожденных детей случается, а у недоношенных даже часто. Если бы ваш малыш был дома, не спасли бы. А мы успели заметить и отреагировать.
От такой ужасной новости подкашиваются ноги. Я цепляюсь за Арсена, не в состоянии принять ее, он поддерживает меня за талию.
– И что вы предлагаете делать?
Арсен по-прежнему в плохом настроении. Я кошусь на него, не понимаю, с чем связана такая неуправляемая злость? С тем, что застрял на полтора месяца в Новосибирске рядом со мной? Так я не просила. Мог бы и улетать. Или тоже волнуется за моего ребёнка?
– Мальчик опять на ИВЛ. Будем наблюдать до утра. Если дыхание восстановится, думаю, вам нужно лететь в столицу, там больше возможностей для лечения.
– А если не восстановится? – вскрикиваю я и до хруста в суставах сжимаю пальцы.
– Придётся ждать здесь. Или..., – врач смотрит на меня на Арсена, – можете написать отказ от ребёнка. Шансы на выживание очень невелики.
– Нет! Ни за что! – боль скручивает меня, и я сгибаюсь пополам. – Никогда!
– Ждите и молитесь, – разводит руками врач.
– Я хочу быть рядом с сыном.
– Нельзя, он очень слабенький.
– Пожалуйста!
– Хорошо. Сейчас.
Он исчезает за дверью, оставляя нас в коридоре.
– Как же так, Арсен? Все же было хорошо! – причитаю я, не в силах поверить в происходящее. – Господи, неужели тебе мало моего горя? Нужно ещё добавить. Сломать окончательно, уничтожить, стереть с лица земли? – последние слова я уже выкрикиваю в потолок.