Он - мой враг - стр. 22
И в моих мозгах снова щёлкает, словно кто-то переключает каналы. Где-то в глубине сознания рождается мысль: и правда, что это я? Нельзя шутить такими вещами! Арсен... мама... они не циничные люди. Они не такие...
Сын... Точно... я родила... два, нет, три дня назад.
– А где мой ребёнок? – выдавливаю из себя. – Я хочу его увидеть.
– Обязательно. Вот прямо сейчас и пойдём. Только успокойся.
– Со мной все в порядке, – уверяю его, хотя внутри все дрожит.
– Иди ко мне. Я никому тебя не дам в обиду. Никому!
Легко целует меня в макушку, в лоб, в горящую щеку, в закрытые глаза. Я вспоминаю, как успокаивал меня папа после ссоры с подружками, и погружаюсь, тону в этой нежности и ласке.
А с этой мыслью приходит и осознание сказанного: Игорь погиб. Его больше нет.
– Но... как же так? – наконец по-настоящему всхлипываю я. – Что случилось?
– Ты же была в квартире, – Арсен отодвигает меня и внимательно смотрит в глаза.
– Я? – пытаюсь что-то вспомнить – пусто.
– Что ты делала?
Его простые вопросы не дают мне погрузиться в пучину горя. Я вынуждена о чем-то думать, отвечать.
– Смотрела сериал, ждала Игоря. Он в кухне занимался отчетом.
– А дальше?
– Услышала шум, вышла из спальни.
– И?
Я мучительно напрягаю память, но ничего не получается. Перед глазами мелькают тени, вдруг крупным планом наплывает мужской галстук в белую полоску. Все. Но это мог быть кто угодно: врач скорой помощи, сосед, или видение.
– Не помню. Очнулась в палате. Все.
– Попробуй вспомнить. Это важно.
Но от осознания своей беспомощности и никчемности начинаю плакать. Тихо, без истерики, слёзы текут по щекам, капают с подбородка, и я вытираю их тыльной стороной ладони. Боль спицей застревает в груди, не дает ни вздохнуть, ни выдохнуть. Где-то внутри рождается крик. Он рвется наружу, а я изо всех сил сдерживаю его, и, кажется, вот-вот лопну от нехватки кислорода. И крик вырывается:
– И-и-и…, – захлебываюсь выдохом. И опять. – И-и-и…
– Ох, горе мое! Поплачь, поплачь.
Арсен прижимает меня к себе и качает в руках: вверх-вниз, вверх-вниз. Он выдёргивает из кармана платок и вытирает нос, как маленькой девочке.
– Я с-сам-м-а.
– Позволь мне за тобой поухаживать.
– Н-не надо. Оставь!
Чувствую, приступ идет на спад. Боль становится глуше, воздух могу вдыхать полной грудью.
– Может, позвать врача? Он сделает укол.
– И опять спать? Не хочу, – растираю виски. – Арсен, а что дальше? Мне надо ехать в морг? На опознание?
Отчаяние сменяется растерянностью. Я же должна что-то делать. Похороны, документы, поминки... О Боже! Как я далека от таких вещей!
– Зачем? Глупая! Алена Игоревна уже опознала зятя.