Он - мой враг - стр. 12
«Ублюдок! – хочется крикнуть мне, но молчу, хотя в душе бушует раскалённая лава. После нашей стычки пару дней назад нужно пока держать нейтралитет.
Делаю шаг в палату и поражаюсь внезапной тишине. Следом за мной влетает перепуганная медсестра.
– Вы где находитесь? Это палата родильницы, а не проходной двор! А вы целой толпой заявились!
– Простите, как вас зовут? – поворачивается к ней Тавади.
На его глаза смотреть страшно: горят чёрные угли, полыхают искрами. Медсестра под этим взглядом сжимается, словно становится меньше в размерах.
– Мария Изотовна.
– Драгоценная Мария Изотовна, закройте дверь с той стороны! – приказ звучит, как удар хлыста. – Это вип-палата, за которую я плачу. Когда мне будет нужно, тогда и уйду.
– Но...
– Кирилл, проводи даму к ее посту!
В пылу ссоры мы забываем о Лизе. Громкий хохот заставляет всех вздрогнуть.
– Ну, вы даёте! – она хлопает ладонями по кровати и закатывается от смеха. – Разыграть меня решили? Ха-ха! Это жестоко!
Новый приступ буквально сгибает девушку пополам. Она падает на бок, мать бросается к ней:
– Лиза, ты пугаешь меня! Девочка моя, что с тобой?
Но та не может остановиться. Смех становится каким-то нездоровым, истеричным. Он звенит в ушах, перемежается всхлипываниями и присоединившейся икотой. Взгляд блуждает по стенам и людям, не останавливаясь ни на чем.
Арсен реагирует первым. Одним прыжком он оказывается у кровати, обнимает Лизу и крепко прижимает к себе.
– Тихо, тихо, моя девочка. Все проходит, и это горе пройдет.
– Я не верю… Это розыгрыш!
– Разве можно шутить такими вещами? Прими это и живи дальше.
– Может, укол? – робко предлагает медсестра.
– Вышли все! Немедленно! Закрыли дверь! – вскидывается Тавади.
– Я останусь с дочкой.
– Алена Игоревна, вы только сделаете хуже.
– Пойдёмте, я вас провожу.
Беру ее осторожно за плечи и выталкиваю из палаты. Боковым зрением вижу Лизу. Она спрятала лицо на груди у босса. Ее плечи вздрагивают, но уже непонятно, от смеха или рыданий.
– Как же так! Зачем он так резко? – причитает мать. – Я считала его джентльменом, а он…
Ее лицо, красное от слез, опухло, вокруг глаз – синие тени. Эти дни и ей дались тяжело. Трое суток она практически не спала, не отходила от Лизы. А ещё пришлось сдерживать напор полиции, решать дела с документами, что в чужом городе, не зная никого, сделать очень трудно.
И с похоронами возникла заминка. Тело убитого мужа ещё хранилось в морге. Полиция не выдала его родным, пока не выяснит все обстоятельства трагедии. А единственный свидетель все дни находился без сознания.
– Я не одобряю поступок босса, но в принципе понимаю его, – уклончиво отвечаю матери. Иногда лучше некрасивая правда, чем постоянная ложь.