Он – мой лёд - стр. 17

Я невесело улыбнулась ему. Не будет, это я понимала. Но говорила я о другом, и он знал это.

– Прошу, – открыл передо мной дверь и включил свет. – Вообще-то, это девчоночья раздевалка, заходить мне не положено, но один раз не…

– Можешь не продолжать, – прервала я его. Нашла шкафчик, ключ от которого дал мне Рудов, и, открыв, осмотрела пустые полки.

– Оль, – позвал меня Жаров.

Обернувшись к нему, я взглянула с вопросом. Вид пустых полок всколыхнул смешанные чувства. В прошлое возврата не было, но и здесь я была ещё совсем чужая.

Словно бы почувствовав, что именно сейчас мне как никогда нужна поддержка, Паша подошёл и, взяв меня за руку, уверенно сказал:

– Всё будет в порядке. Обещаю тебе.

Я чуть заметно улыбнулась. Именно этого мне не хватало. Не только сейчас, но и там, в уже чужом прошлом.

Едва было Паша пошёл к двери, в раздевалку вошла девушка. Темноволосая, в короткой голубой куртке, она едва ли не с порога осмотрела меня с ног до головы и перевела взгляд на Жарова.

– Ты всё-таки привёз её, – сказала она с усмешкой и, подойдя к ближайшей скамейке, поставила на неё сумку.

– Это Маша, – Жаров вернулся обратно.

Девушка же, на ходу расстегнув куртку, как и чуть ранее Рудов, подала мне руку.

– Мария, – представилась она уже сама, хотя нужды в этом не было. – Мария Анохина.

– Оля, – ответила я, не став называть фамилию.

Хоть Анохина и не была, как говорится, спортсменкой топового уровня, слышать о ней мне приходилось. Как, безусловно, и ей обо мне. В узком, замкнутом мире фигурного катания вообще сложно было оставаться незамеченным, добившись хоть маломальских успехов. Так что все мы так или иначе заочно были знакомы.

– А я ведь не поверила, когда ты сказал, что прилетишь вместе с ней, – снова обратилась Анохина к Пашке.

Тот приобнял меня за талию.

– Как видишь, зря.

– Зря, – согласилась она и сняла куртку. Бросила на скамью рядом с сумкой.

Миниатюрная, тоненькая, она была воплощением жизненной энергии, и я поняла, что завидую ей. По-хорошему завидую. Потому что когда-то я тоже была такой: живой, открытой.

– Богданов уже дал комментарий по поводу твоего побега, – размотав шарф, она опять глянула на нас. Глаза её блеснули хитрым огоньком.

– Комментатор нашёлся, – вздохнула я и, расстегнув сумку, вытащила тренировочную форму.

– Не то слово, – Анохина открыла свой шкаф.

Пашка опять сжал мою руку и, ничего не говоря, улыбнулся мне.

Я же понимала, что когда-нибудь нам с Тимуром придётся встретиться. Снова. На льду. Чтобы выяснить, кто из нас чего стоит. Потому что в том, что он продолжит карьеру, я была уверена. От своих целей он не отступит. Не отступлю и я.