Он - стр. 42
– Эй, дед! Подъем, говорю!
– А? Чаго?
– Хочу в музей.
– В музей обосранным низя. Вон правила висят, читай… внук.
Риммон сделал вид, что изучает написанные от руки на листике в клеточку Правила посещения музея.
– Здесь нет такого пункта, – наконец сказал он, давя смех.
– Наверное, тебе подойдет тот, восьмой. Где написано, алкашам, наркоманам и дебилам вход в музей воспрещен.
– Тут написано «Лицам в алкогольном/наркотическом опьянении, либо страдающим приступами неадекватного поведения…».
– Ага, и я о том. Так что проваливай.
– Дед, у тебя что здесь, проходимость зашкаливает? От клиентов отбоя нет?
– Не твоего ума дела. Вали отсюда, говорю. А то свистну, знаешь, что будет?
Риммон вздохнул. Насколько было проще, когда он был полноценным демоном, ощущал себя демоном, вел себя как демон. Сейчас да, технически на Земле все еще считается демоном… Но вот убивать старичка считает неправильным. А это уже не типично демонское поведение. Демоны по сути своей ленивы и всегда идут самым легким путем. Если, конечно, вообще идут. Оглушить? Так ведь старичок совсем древний, окочурится. Да и Абаддон припрется.
– Дед, а если я тебе взятку дам? Пустишь на зеркала и линзы посмотреть?
– Да откуда у тебя деньги, обсоса? Не пущу. Не сопрешь чего, так расколотишь.
М-дя… Проблема.
В принципе, можно проскочить в музей и мимо старика. Пока тот будет свистеть, пока прибежит охрана… вполне возможно, за это время он найдет Самуила. А если нет? Нужна хоть какая-то фора.
Что же делать? В этом дохлом наркомане почти бескрайние возможности Риммона резко сузились. О! Тело! Новое тело. Живое, но без чувств. У него тут неподалеку есть одно такое. Идеальный материал для одержимости.
– Здравствуйте, – вежливо сказал прилично одетый парень, от которого, впрочем, немного веяло знакомым амбре. – Музей Линз и Зеркал, если не ошибаюсь?
– Ну что за день, – пробормотал сторож-кассир-бухгалтер-директор Музея в единственном лице. – Сплошные засранцы…
– Извините?
– Да не, ничего. Это я так, по-стариковски… Чего изволите?
– Хотелось бы зеркала посмотреть, – застенчиво сказал парень и заплакал. Реально, из глаз покатились крупные обильные слезы. Но лицо выражало надежду и предвкушение удовольствия.
– Ну чаго, чаго ты, – смутился дед. – Ну не надо, не надо, не плачь… Понимаю, тяжкие времена у тебя… Да кому щас легко… Это не причина, не причина это…
Плакал парень не просто так.
Запертая в потаенных уголках мозга душа кокаиниста наблюдала, будто со стороны, за действиями своего тела. Душе было плохо, а разуму страшно. Недавно они видели и ощущали жуткое.