Он меня украл - стр. 9

Тело мое предает меня моментально, поддаваясь его умелым рукам и губам, отдаваясь во власть похитителя. Меня кусают за шею, языком бьют по жилке между ключицами. И я вот-вот готова вознестись, как вдруг все прекращается.

– Н-нет, – тянусь за поднимающимся мужчиной, но он неумолим, уверенно отодвигается, оставляя меня изнывать от тлеющего удовольствия.

– Тихо, красивая, – прижимает палец к моим губам, и я заученным движением вбираю его внутрь, облизывая умелым язычком и слегка прикусывая.

Замечаю, как он дергается, убирает руку. На секунду мне кажется, что в уголках его губ тлеет презрение, но затем его лицо снова становится восковой маской. Некоторое время он наблюдает за моей агонией, а после приставляет головку члена к моему изнывающему лону. Пустота внутри меня требует, чтобы ее заполнили, вторглись до упора и покрыли меня, как самую последнюю самочку. Он берет свой большой член, увитый тугими венами, в руку, водит ею вверх-вниз, приподнимает мешочки под членом, и все это демонстративно и для меня. Не могу оторваться от соблазнительного зрелища – как его головка трется о мои складочки, размазывая влагу по всей длине. И в какой-то момент мы встречаемся глазами. Его – похотливые, звериные и голодные. Мои – влажные, осоловелые и беспомощные.

– Скажи, чего хочешь, – хриплым голосом приказывает мне.

Я стону, извиваюсь и двигаю бедрами, пытаясь насадиться на его член, и мне это почти удается, я вбираю в себя головку, но тут он хватает меня за бедра и снова требует ответа.

– Член твой в себе хочу, ну же, ну, – опускаюсь до банальной мольбы, не в силах терпеть и сдерживать вожделение.

Но как только я произношу эти слова, черты его лица каменеют, а сам он дергает уголком губ в ухмылке. Он встает, как ни в чем не бывало, смачно хлопает меня по бедру и начинает одеваться.

– Ты что? Ты меня так оставишь? – спрашиваю с недоумением.

Ненавижу себя за плаксивый голос, но мне плохо от неудовлетворенного желания.

– Я же сказал, – поворачивается ко мне и окидывает безразличным взглядом мое распластанное тело, – ты подчиняешься мне, просишь, и только я решаю, будет ли удовлетворено твое желание, девочка. Урок второй, забыла?

И уходит, оставляя меня лежать на кровати голой и прикованной.

– Ааа, – кричу, не сдерживаясь, гремлю кандалами, – ненавижу, чтоб ты сдох, урод!

И плевать на правило номер один. Ты еще пожалеешь, что связался с Верой Каримовой. Никто не смеет так со мной обращаться. Никто!

Спустя час меня освобождают. И такого стыда я еще никогда не испытывала. Горничная, которую послали, даже не отводит стыдливо взгляд.