Он изменил, и я ушла - стр. 7

Мне хочется посоветоваться с подругами, но я уже знаю, что они мне скажут. Что Дима мне не пара. И вообще, он бабник и надутый самолюбивый индюк. А может, что и покрепче.

Понимаю, что в конечном счёте решать мне самой. Я не думала, что принимая его предложение, я соглашаюсь на скорую свадьбу и семерых по лавкам. Но таково требование родителей Димы, и сам он, похоже, только за. И их не особо волнуют мои амбиции, карьера и прочее. Наверное, правильнее в такой ситуации провести черту, выдержать дистанцию. Но меня охватывает страх: вдруг я откажусь от предложенного плана, и Дима меня бросит? И понятное дело, что соглашаться на эти, мягко говоря, странные условия только из-за страха остаться в одиночестве — неправильно. Но я люблю Диму и хочу быть с ним. К тому же, мне всерьёз кажется, едва ли найдётся другой, кто изъявит желание жениться на мне.

4. Глава 4

Три года спустя. Наши дни
Иван
— Жениться вам надо Иван Александрович, — заявляет Ольга Львовна, наш кадровик.

Я с её манерами знаком не первый год, а потому почти не реагирую. Женщина в возрасте уже, совсем немного до пенсии осталось, вдова последние семнадцать лет, дети взрослые, живут далеко. Скучно ей, вот и суёт свой нос в чужие дела. Делает это безобидно, так что даже замечание ей не сделаешь особо.

— Когда-нибудь обязательно женюсь, — отвечаю, снисходительно улыбаясь. — Вот этих кандидатов можно пригласить на второй тур собеседования.

Я возвращаю её профайлы. Она кивает и тянется к телефонной трубке. Внезапно взгляд её падает на нашего секретаря Аню, что выходит из бухгалтерии с коробом из-под офисной бумаги. Генеральный поручил разобраться с архивами, и часть этой неблагодарной работы легла на её хрупкие плечи.

— Ты посмотри на неё, — бубнит презрительно себе под нос Ольга Львовна. — Пошла, «красавица», ноги колесом.

У меня легкая дрожь пробегает по спине. Лично на меня Аня с самого начала произвела очень сильное впечатление. Как секретарь-референт и как делопроизводитель работу свою знает прекрасно, очень вежливая и сдержанная, с хорошими манерами. И что бы там Ольга Львовна ни говорила, лично мне Аня кажется весьма привлекательной — следит за собой, хорошо одевается, и в целом не дурна. Я бы может даже и приударил за ней, но только её, кажется, такое совсем не интересует.

— И чего вы так на неё взъелись? — спрашиваю Ольгу Львовну, чувствуя явную несправедливость.

— А с чего мне её любить? Разведёнка с пузом! — выносит вердикт та. — Нет у меня к таким женщинам уважения.

Мне становится совсем уж неприятно. Я смотрю на Аню и замечаю округлый живот прикрытый полами пиджака. Она пришла к нам пару месяцев назад, и её «интересное положение» вызвало волну пересудов. «Аферистка она! — говорили коллеги. — Специально скрыла, что беременна. А устроилась только из-за декретных». Возможно, так оно и есть на самом деле, но я всегда был против навешивания ярлыков на людей. Обстоятельства бывают разные. В конце концов, устраиваясь на работу, она могла и не знать, что беременна.