Он – Дьявол, а я его - стр. 7

Я знаю, что этого не следует делать. Я не должна. И всё равно продолжаю считать. Возможно, дело вовсе не в нём, а мне не хватает общения с кем-либо.

Тереза где-то в доме, однако я не вижу её с того дня, как она помогла мне привести себя в порядок до вечеринки. Ей запрещено приближаться. А приставленный ко мне охранник безэмоционален, зажат и практически нем, за исключением передачи мне коротких приказов, исходящих от самого Келлана.

К чёрту их!

Я стараюсь доказать себе, что думаю о нём только потому, что больше всего боюсь его возвращения.

Так ли?

Я пытаюсь убедить себя, что ненавижу его.

Со всей силы.

Но это лишь самообман, не иначе. Постыдный. Я это знаю, потому что в самой глубине моей выпачканной им душе, я признаю, что дышать без него не могу.

Интересно, не схожу ли я с ума в этом огромном глухонемом доме?

Я зажмуриваюсь и раз за разом прокручиваю в голове те слова надежды, которые Тереза прошептала мне на ухо в нашу с ней последнюю встречу. Могу ли я им верить? А может быть, мне это просто показалось? Я больше не жду, что весь этот кошмар когда-нибудь закончится. И всё же… Надеюсь. С закушенными губами, с замирающим в груди сердцем я понимаю, что попробую. Ещё раз. Последний.

И у меня обязательно получится!

Вот только, как бы я ни была благодарна Терезе за помощь, часть меня (совсем крошечная), не желает следовать предложенному ею плану побега. И я опять обману себя, если скажу, что эта самая часть всегда тонко чувствует приближение неприятностей; нет, она противится этому, потому что очень хочет остаться. Оттого становится стыдно.

***

Верчусь с боку на бок, гляжу в потолок и не помню, как оказываюсь в очередном кошмаре.

Каком по счёту?

Дурные сны что-то провоцирует, и когда это происходит, я просыпаюсь с криком. Как сейчас.

Я резко сажусь. Хватаю ртом воздух. Вжимаюсь в спинку кровати, защищаясь одеялом. Задыхаюсь, вся зарёванная, в холодном поту.

Который час?

Не могу сразу сориентироваться. Темно. На ощупь шлёпаю ладонью по прикроватной тумбочке там, где должен находиться ночной светильник, и с тихим щелчком, наконец, его включаю.

Осматриваюсь.

Никого. Правда, никого нет. И всё как будто на своих местах.

Только дверь моей спальни… приоткрыта.

При этом мне совершенно точно известно, что она была заперта новым охранником снаружи. На два оборота.

Я медленно подтягиваю колени к груди, затыкаю себе рот кулаком, впиваюсь в него зубами и беззвучно всхлипываю. Страшно до жути.

Пульс в висках мешает мне прислушаться к звукам снаружи.

Я глубоко вдыхаю, но тут же снова престаю дышать, – запах сандала и корицы буквально душит. Горло мгновенно сжимает нервным спазмом. Парфюм Уолтера. Или дяди Виллиама.