Он – Дьявол, а я его - стр. 12
Подчинение больше не кажется мне самой плохой идеей.
Дьявол искушает всех, но только послушный человек искушает Дьявола.
Набираюсь храбрости и захожу в комнату, зная, что он идёт следом. В этот момент почему-то думаю о шоколадной обертке, оставшейся валяться на полу в коридоре. Сейчас Келлан Дагер кажется мне почти человеком.
Глава 3.2
Я слышу, как он закрывает дверь.
Замираю около кровати. Не оборачиваюсь.
Я так остро ощущаю его присутствие: каждой клеточкой, каждым ощетинившимся волоском на коже.
Он останавливается за моей спиной. Не двигается. Не касается меня. Только слышу, как выдыхает… Протяжно. Немыслимо сексуально.
И нервы мгновенно – догола.
Прячусь, как умею, всё так же обнимая себя руками. Взволнованно покусывая нижнюю губу, ладонями растираю покрывшиеся мурашками предплечья.
Больше не могу находиться так близко к нему, поэтому ныряю под одеяло и сразу отодвигаюсь как можно дальше.
Келлан приближается, наклоняется, но лишь для того, чтобы выключить ночной светильник. Я невольно зажмуриваюсь. Теперь могу только слышать.
Он движется.
Шорох одежды.
Отчётливо различим металлический звук стали по дереву, когда он снимает и кладёт портупею с пистолетом на прикроватную тумбочку.
А ещё чувствую, как матрас прогибается под весом Келлана, когда он ложится.
В одной кровати мы не впервые. Однако, сейчас всё иначе – между нами довольно приличное расстояние, которого он старательно придерживается. Так необычно находиться с ним под одним одеялом, но не касаться друг друга.
В одинаковых позах: мы оба лежим на спине, вытянув руки вдоль тела. Это так неестественно.
Я сглатываю. Он выдыхает. Мы оба смотрим в потолок. Не знаю, о чём в этот момент думает он, а я пытаюсь не забыть, почему хочу его ненавидеть.
– Ева…
Когда голос Келлана нарушает тишину, я вздрагиваю. Мы одномоментно поворачиваем головы и смотрим, наши глаза впиваются друг в друга.
Я молчу и лежу так в течение некоторого времени, а потом отворачиваюсь, опять гипнотизируя потолок и пытаясь понять, что, чёрт возьми, это за игра.
По щекам скатываются первые слёзы. Беззвучные. Игнорируя их, я пытаюсь дышать ровно.
Сердце глухо пропускает несколько ударов, прежде чем я прикрываю глаза и говорю:
– Не секрет, что Дядя Виллиам приходил ночами в мою спальню. Он сидел на моей кровати, зная, что я прячусь под ней. Тебе известно об этом.
Дальше страшно озвучивать. Я делаю длинную паузу. Полегче. И выпаливаю фразы залпами:
– Секрет, что это не совсем правда. Он занимался не только этим. Ещё говорил со мной. Вернее, сам с собой. И онанировал.