Омут - стр. 15

– У меня его фотография есть, – сказала Цвета. – Скачала из интернета и распечатала. Еще есть его карандаш, я попросила специально перед последним уроком и убежала с ним, чтобы не забрал обратно. А вот волосы, ногти и всякое такое раздобыть не смогла.

– А что-то острое? – упрямо повторила незнакомка. – Нужна кровь. Твоя. Понимаешь, надо живое. На фото и забытые карандаши нашептать может разве что шарлатанка.

Цвета сморщилась, как перед чихом, и вдруг подумала, что до сих пор не знает имени этой рогатой девушки. Ничего о ней не знает.

– Так кто ты такая? – спросила она.

Рогатая хитро глянула на нее глазами-болотцами.

– Бесёна. Но люди обычно зовут меня просто бесом.

Глафира сначала порадовалась, что разговор с внучкой вышел коротким. Она вытерла с клеенки и с пола красные лужицы разлитого Цветой чая. Капли походили на кровь. Чайный пакетик она кинула в мусорное ведро, туда же отправились и круассаны. Закончив с уборкой, Глафира выглянула в окно.

У дома никого не было, но наверняка внучка где-то рядом: небось дуется, ходит кругами по двору или сидит на соседней скамейке, думает, как к бабке подступиться. А может, вырвала в приступе ярости бархатцы, те, в углу, которые из окна не видно. Не уйдет она так просто, не уйдет, но надо было дать ей время остыть.

Наконец Глафира сунула ноги в галоши и без куртки вышла на крыльцо, осматриваясь по сторонам. Внучки не было.

Неужели она так быстро сдалась?

Глафира торопливо зашла за угол дома и увидела, как Цвета идет к остановке.

Она окликнула ее. И еще раз. Но внучка не обернулась.

6 октября

Хотя День и сказал Ночке, что ему нужно скорее домой, но сам пошел длинным путем.

Пропавшая девчонка с того объявления не выходила из головы. А вдруг она вправду наложила на себя руки? Однако версия Ночки казалась более правдоподобной: зависла на даче своего дружка, устроила бойкот родителям и отключила телефон. Было в этой девчонке нечто странное. Такая вполне могла начудить.

Потеряшка была не из их школы. Это точно. Он никогда не видел ее, а ведь знал всех старшеклассниц. Стоило задержать взгляд на любой из них дольше пяти секунд, как они начинали улыбаться так неприкрыто счастливо, словно получили освобождение от физкультуры. И Демьян иногда так развлекался.

Эта Цвета тоже улыбалась ему.

Она возникла, когда Дружина после уроков собралась за школой. Ждали только Феникса, его рабочий день еще не закончился.

Парни сидели на серебристой, как скафандр, трубе теплотрассы, перекинутой через сухой овражек. Они грелись на осеннем солнышке, и никто не спешил домой. В последнее время, казалось, их дружба еще больше окрепла. Все украдкой считали дни до конца октября, до осенних каникул, до отъезда Ночки, не веря, что это случится, не зная, как будет дальше, и цепляясь за счастливое настоящее.