Омут - стр. 35

Машу я увидел только после того, как состояние немного стабилизировалось и меня перевели из реанимационного отделения в терапевтическое. Она вошла в палату, слегка поморщилась и неспешно подошла к кровати.

– Как ты себя чувствуешь? – Голос звучал сухо и безучастно, словно ответ на задаваемый вопрос её совершенно не интересовал.

– Уже лучше, – стараясь говорить тем же сухим голосом, ответил я.

– Хорошо.

– Хорошо, – вторил я ей.

Зависла пауза. Она посмотрела в окно, и у меня возникло впечатление, что единственное, о чём она сейчас думает, – это как бы поскорее отсюда уйти.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать? Может, есть какие-нибудь вопросы ко мне? Пожелания?

Я почувствовал, что закипаю. Меня наконец начало выводить из равновесия это поведение. Это отношение ко мне. Чем я заслужил такую холодность? Тем, что пошёл на смерть ради неё?! Или тем, что люблю их с Юлькой больше жизни?! Хотел было вспылить, но вовремя сдержал порыв гнева, глубоко вздохнул и спокойно ответил:

– Есть вопросы. Присядь, пожалуйста.

Она уселась на соседнюю кровать, положила на колени сумочку, сложила руки замком и, склонив голову набок, внимала.

– Маш, что происходит? – спросил я и приготовился услышать в ответ то, о чём подозревал, но в чём не осмеливался признаться самому себе.

Однако, вместо прямого ответа, она вскинула бровии даже оглянулась по сторонам. По всему было видно, что мой вопрос либо вызвал у неё удивление, либо она очень талантливо играла, стараясь уйти от ответа.

– А что происходит? Ты о чём-то конкретном говоришь?

– Ну, это я хотел бы от тебя узнать. Есть ли вообще какое-то конкретное объяснение тому, что между нами происходит? Объяснение твоему поведению.

– Послушай, Николай, ты меня настораживаешь. Я что-то делаю не так? Ты скажи. Если тебя что-то не устраивает, ты говори прямо, не юли. Я не в настроении, чтобы твои загадки разгадывать.

– Загадки? Да какие тут загадки, Маш? Для меня сейчас единственная загадка – это снежная королева, сидящая на соседней койке! – Я переставал контролировать своё негодование и говорил всё громче. – Я тебя не узнаю! Ты ведёшь себя так, будто мы с тобой не муж и жена, а чёрт знает кто вообще!

– Будь добр, муж, – последнее слово она намеренно выделила надменной интонацией, – выдерживай такт. Я не намерена выяснять с тобой отношения в таком тоне. И коль уж ты заговорил о странном поведении, то потрудись объяснить свою недавнюю выходку, когда ты явился домой в каких-то обносках и насмерть перепугал ребёнка.

Я осёкся. Неужели причина в этом?

– У меня был трудный день, – не зная, как ещё объяснить ей своё поведение, пробубнил я. – Очень трудный. Просто поверь…