Омикрон - стр. 26
В рубках двух «Фантомов» синхронно прозвучал один и тот же сигнал.
Связь оборвалась автоматически, и, взглянув на обзорные экраны, Семен увидел, как в конце стартового ствола открылась лепестковая диафрагма люка; через образовавшееся отверстие в космос выметнуло мутное облачко остаточной атмосферы, которое тут же рассеялось, оставив после себя чернь пространства да одинокую немигающую звезду, которая виднелась сквозь открытый тоннель электромагнитной катапульты.
– Приготовиться к ускорению! – пришла команда по внешней связи.
Затылок Шевцова коснулся подголовника.
В следующий миг его «Фантом» начал разгон по наклонному каналу стартового ствола электромагнитной катапульты.
Семен успел заметить, как по бокам промелькнули надстройки базового крейсера «Интерпрайз», и его истребитель, словно пуля, выпущенная из ствола, вращаясь, устремился навстречу яркой россыпи немигающих звезд.
Секунду спустя картина окружающего разительно изменилась.
Шевцов еще переживал дискомфортные ощущения старта, а Клименс уже стабилизировала «Фантом», устранив полученный при разгоне вращательный момент, и истребитель начал описывать плавную дугу, ложась на обратный курс.
Целевой монитор покрылся разноцветной россыпью засечек, все активные сенсорные системы работали на пределе своей разрешающей способности, передавая бортовому компьютеру нескончаемый поток данных, оцифровывающих тот хаос, что царил в районе медленного дрейфа поврежденного крейсера «Интерпрайз».
Руки Семена расслабленно держали астронавигационные рули, под пальцами, затянутыми в тонкий гермопластик, ощущались выпуклые бугорки сенсорных гашеток.
Он был абсолютно спокоен.
Вселенная уже не раз распахивалась навстречу его разуму хаотичным коловращением разрозненных масс. Бой в космосе являлся для его вышколенного рассудка чем-то вроде сложной шахматной партии, которую всегда можно просчитать, неважно, насколько сложна первоначальная диспозиция фигур, – все они так или иначе подчинялись законам физики, а значит, их предсказуемость являлась лишь вопросом времени и зависела в основном от тактовой частоты, с которой бортовой компьютер «Фантома» обрабатывал полученные данные.
Гораздо позже, бросая взгляд назад, он начал понимать, что в первые минуты боя его разум воспринимал окружающую реальность с таким же рациональным равнодушием, как видела ее Клименс.
Бортовая система закончила маневр разворота, и теперь «Фантом» мчался к темной уступчатой глыбе «Интерпрайза», возвращаясь к базовому кораблю на скорости в двадцать километров в секунду.