Омерта - стр. 12
Казалось бы, сделать из меня марионетку невозможно. Но и в моей стальной броне нашлась брешь.
Я долго сопротивлялся, всю жизнь убегая от своей темной сути, от генов хищника, закодированных в моем ДНК.
Но от самого себя убежать нельзя.
И я совру, если скажу, что быть частью криминального мира мне не по нраву, что ощущение власти не туманит и не пленит мой разум, позволяя забыть о… черт, прочь. Не стоит погружаться в сентиментальные воспоминания и прокручивать в памяти моменты, когда в темной бездне моей судьбы вспыхнула она – мощнейшая вспышка света.
Я был вынужден стать частью преступного мира. И я должен быть частью «семьи», клана, пока моя вендетта не обрушится на виновников определенных и разрушительных событий, а я не найду способ вернуть самое бесценное, дорогое… возможно, навсегда утраченное.
Сокровенное.
Казалось бы, со времен первых пещерных людей прошло более десяти тысяч лет, и человечество могло бы стать более осознанным, мудрым. Куда менее диким, кровожадным, беспринципным.
Современные технологии заменили нам древние орудия труда, а оружие стало смертельно быстрым и мощным. Мы обернули себя в роскошные интерьеры и дорогую одежду, но не стали цивилизованнее дикарей, до последней капли крови воевавших за свои территории. Они рвали друг другу глотки во имя «вождя», загоняли под ногти шипы, пытая пленных, и добывали бесценную информацию для племени.
Мало что изменилось.
Хорошие манеры, кодексы чести, вынесение официального приговора перед нападением – все это пыль в глаза.
Мишура и видимость развитости, пелена для глаз «мирных жителей». Так называемых добропорядочных граждан в бесконечной игре мафии, правоохранительных органов и правительства.
В этой игре не так важно, кто ты: член китайской триады или итальянской cosa nostra. Находишься ли ты внутри преступного синдиката, противостоишь ему в рядах полиции и ФБР или являешься жертвой…
Неважно, потому что вне зависимости от того, кем ты являешься, тобой, как и дикарем из древнего племени, руководят инстинкты.
Инстинкт самосохранения.
Продолжение рода.
Стремление к власти.
И в моих поступках часто нет так называемой логики.
Логика поступков личности – это иллюзия, потому что, если мы начнем разбирать ее, делить на части, мы придем к тому, что у истоков все равно стоят основные инстинкты.
Я достаточно мудр, чтобы благосклонно признать то, что мы по-прежнему живем в пусть и «каменных», но «джунглях» – в месте, где правят законы природы и естественный отбор.
И когда я поднимаю кольт и направляю его на дрожащего от страха человека, мной руководит не жажда убить и отнять душу, а банальный инстинкт.