Омерта. Книга 2 - стр. 14
– Всем немедленно выйти! – диктуя свои правила прямо при главе клана, рявкаю я. – У меня важный разговор к дону, – обвожу каждого своим фирменным сталкерским взглядом для профилактики, чтоб поторопились, собрали свои дебильные папки и свалили скорее.
Все присутствующие солдаты смотрят на меня с выражением легкого ошеломления, а потом резко переводят свои взоры на Энтони Морте, в ожидании его ответа и позволения выйти. Пустоголовые роботы, иначе не скажешь. Есть, конечно, адекватные члены семьи, но в основном это неосознанная масса, которая жаждет денег и ощущения находиться в закрытом, опасном, но привилегированном обществе.
Власть над мирными жителями, искусственно созданное ощущение себя особенным, уникальным, после вступления в cosa nostra – дешевый наркотик, на котором все здесь конкретно так сидят с первой дозы.
– Хорошо, мы как раз заканчивали. Я ждал Киану. Все можете идти, – взмахнув слегка скрюченной от нервного спазма, морщинистой кистью, дает повеление своим подчиненным Энтони Морте.
Каждая мышца в моем теле напряжена до предела, вся сила и кровь стекает густым свинцом в стиснутые до боли кулаки, когда смотрю на вальяжную походку дона, измеряющего длину своего рабочего стола короткими шагами, и количеством затяжек элитной сигары. Мы оба молчим, но ровно до тех пор, пока дверь с грохотом захлопывается за последним солдатом, капитаном и консультантом Леоном Гомез. Как только мы остаемся одни, Энтони останавливается в районе середины дубового стола и, бросая тяжелый, глухо отчитывает:
– Очевидно, ты принес мне очень важные новости, сын мой, раз позволил себе недопустимое поведение в присутствии моих подчиненных, – его скрипучий тембр напоминает звук скольжения мела по пластиковой доске. В солнечном сплетении затягивается очередной узел неприязни и ненависти к отцу, и у меня такое чувство, что очень скоро он разрастется до размеров диафрагмы и встанет глыбой поперек грудной клетки. – Еще раз позволишь себе нечто подобное, я не поскуплюсь на наказание одного из своих наследников. Я вообще, прощаю тебе многие вещи, Киан…наверное, потому что вижу в твоих поступках, даже в таких мелочах, как общение с поданными – твой характер. Я вел себя точно также в твоем возрасте. Непобедимый, но закрытый бунтарь, мечтающий о призрачной свободе…и о безграничной власти. Я разрывался между двумя гранями, двумя целями, и меня постоянно метало из стороны в сторону, потому что я боролся с тем, с кем никогда не стоит бороться. С самим собой, Киан. Я вижу себя в тебе так отчетливо, что признаться, все меньше рассчитываю на Стефана… – вслух рассуждает Морте, вновь окрашивая мой мир в черный цвет. – Я так понимаю, все прошло успешно? Мне сказали, что Памелла дома. Она будет под домашним арестом.