Ольвия - стр. 18
Люция допила чай, запихнула пару конфет в карман жилета и, схватив папку с сумкой, произнесла напоследок:
– С богом!
Они вышли из дома, и Ольвия заперла дверцу на ключ. За дверью тут же послышалось недовольное ворчание Амира – он всегда злился, когда Ольвия покидала его. По лесу подруги шли молча, размышляя о предстоящем деле. Над головами уже порхали летучие мыши, а птицы, рассевшись на ветках клена, пели в полудреме тихо и робко.
Когда, петляя по тропам между дубами и соснами, девушки увидели вдали город, солнце начинало бросать на крыши домов и на деревья в садах насыщенно-золотые покрывала.
* * *
Перед Ольвией лежал на койке худой рыжеволосый мужчина с крупными веснушками на лице. От пяток и до макушки он был весь покрыт гнойными язвами. Пустым взором он смотрел в потолок, будто там уже видел свою смерть и смирился со своей участью. Руки его дрожали, он постоянно зевал. От врача Ольвия узнала о том, что он за пару дней сбросил не меньше десяти килограммов. Налицо были все признаки сильной порчи. Она достала из сумки небольшую бутылку с водой, откупорила ее и, протянув больному, сказала:
– Выпейте несколько глотков!
Мужчина перевел бессмысленный взгляд с потолка на Ольвию и покачал головой. Безволие – вечный солдат порчи.
– Я сказала, пейте! – уже приказным тоном произнесла она. Ее голос обладал такой силой, что затряслись даже стекла на окнах.
Мужчина очнулся от полубессознательного состояния и выполнил приказ, – взял трясущимися руками бутылку и припал к горлышку. Сначала он пил с явным неудовольствием и даже с брезгливостью, но спустя несколько мгновений уже с жадностью глотал жидкость, будто это был сам эликсир жизни. Глаза его расширились, белесая пелена с них спала, взгляд стал более осознанным, лицо более оживленным, – Ольвия увидела, – к человеку понемногу возвращалась воля.
– Святая вода? – догадалась Люция.
Ольвия кивнула головой и, вытащив из сумки маленький мешочек, перевязанный золотистой лентой, всунула его под подушку рыжеволосому.
– Что там? – поинтересовался больной. Дар речи вернулся к нему, как и жажда жизни.
– Розмарин. Он поможет вам в исцелении и защитит от злых сил, – разъяснила Ольвия и добавила строгим тоном: – Только не убирайте мешочек!
– Ни за что на свете! – кажется, он уже догадался о том, кто перед ним. С благодарностью взглянув на целительницу, он произнес: – Я о вас раньше много слышал… Не думал, что когда-либо стану вашим пациентом…
Ольвия, едва улыбнувшись, спросила:
– Как вас зовут?
– Аврелий…
– Мне нужна от вас информация…
– Какая?
– Расскажите мне о том, кто мог пожелать вам смерти. Может, вы недавно кого-то сильно обидели? Может, кому-то перешли дорогу?.. Важны любые детали, каждая мелочь. Потому как мне, чтобы снять полностью порчу, необходимо найти этого человека. Вы это понимаете? – Ольвия серьезным взглядом посмотрела на умирающего мученика: язвы продолжали сочиться на теле, он все еще зевал, – святая вода и розмарин лишь отсрочат смерть, но не спасут. Она уже сталкивалась с порчей, которую наводили на отъявленных мерзавцев. Порча в этом случае была ритуалом страшной мести – когда пластилиновый закон защищает подлецов, жертва порою ступает на другой путь, чтобы возобладало возмездие. Кто знает, может этот мужчина тоже натворил нечто жуткое? Поэтому она с некоторой опаской взирала на больного, – исповедь некоторых пострадавших порою убивала в ней охоту помочь исцелиться. Но она не отступала, потому как знала, – делающий порчу на смерть непременно попадет в ад. Даже если он наказал отъявленного преступника. Во время черных ритуалов люди откупаются от нечистой силы с помощью угощений и заклинаний, – но на деле от нечистой силы откупа нет. В редких случаях могут помочь возмездию ангелы, но к ним почти не обращаются, а если и обращаются, – они часто молчат, в отличие от нечистой силы, которая галопом сразу мчится на помощь и тут же требует взамен твою душу. Потом эту несчастную душу после физической смерти будут вечно терзать черти в пылающем аду.