Размер шрифта
-
+
Олимпийские страсти. Тайны лабиринта - стр. 87
Проводит эти ночи вдохновенно.
Как странно, что закончилась война,
И можно по домам им отправляться.
И снова ночи на руинах сна.
Но трупы, трупы им сегодня снятся.
И Афродиты синие глазам,
Она уходит в полночь, понимая,
Что нет Париса, не придут назад
Ахилл с Патроклом, где-то догорая.
Но в полночи усталый Прометей
Все помнит о насилии и бездне,
Всю ночь с Эридой спорит все сильней,
И усмирить их нынче бесполезно.
– Я для тебя тот плод им принесла,
Из-за тебя рассорились богини.
– Но ты, мой друг, так весела была,
Что войны все к твоим ногам я кинул.
– Ну что же, воевать так воевать.
Нам эти игры, Прометей, знакомы.
Теперь настало время пировать.
Да только мало их вернутся к дому.
26. Елена и Посейдон
А к Спарте направлялись корабли,
Не мог простить там Менелай Елену,
И только ярость молнии вдали
Смирила гнев, и он самозабвенно
Любовью занимался, только ночь
Входила в эти дивные пределы.
Никто Елене там не мог помочь,
Когда во мрак наложница глядела.
Геракл Тезея шел освобождать,
Тот каменел уже давно в Аиде.
Там суждено им встретиться опять.
Но царь Афин как будто бы не видел
Царицы Спарты, усмехнулся зло:
– Прости меня, прекрасная Елена,
Тебе тогда со мной не повезло,
Как и другим. Как зло и вдохновенно
Он вспомнил все и удалился прочь,
Скиталец больше не увидит дома,
Хотел Гермес, но он не мог помочь,
И бросилась Елена к Посейдону.
– Ну, вот уж нет, – он зло загрохотал, —
Оставь меня, не стоит, не надейся.
И вынес он корабль с этих скал,
– Счастливый путь, и хватит нам злодейства.
27 Агамемнон и Кассандра
И вспомнил Агамемнон в тишине
О той, что на него и не взглянула.
Ну что ж, Елена, мне пора к жене,
Все устают от дикого разгула.
А вот когда она устроит пир,
Не обойдется он без Менелая,
И может быть, тогда я буду сир,
Да страсть в твоих объятиях узнаю.
Молчит Кассандра, беды позади.
И что там нынче дома угрожает?
Елена, солнце, ты уж подожди,
Пропал Тезей, где он, никто не знает.
И где-то в тишине под крик ворон
Ступил на землю Агамемнон снова.
И этот вой – преддверье похорон,
Но был он так рассеян и взволнован.
Вот старшая сестра во всей красе,
О, боже, как царица постарела,
Да, десять лет, мы все уже не те.
И вдруг девица темная запела.
Когда она вонзила в душу нож,
Никто не слышал грозные проклятья.
Но оцепленья призрачная дрожь,
И Никта заключит его в объятья.
28 Царь Менелай
Прощайте, други, больше нет царя,
Молчит осиротевшая дружина,
И лишь Елена, над костром паря,
В Аид проводит нынче властелина.
В тот день осиротевший Менелай.
Похоронил Елену и устало
Над одичавшей Спартой принял власть,
И весть о смерти брата там застала.
Страница 87