Размер шрифта
-
+
Олимпийские страсти. Тайны лабиринта - стр. 39
Она беспечна, только помнит снова,
Царевича и старый лабиринт.
И то Цирцеи роковое слово.
И пред Тезеем Федра устоит.
Зачем он здесь на месте преступленья,
Пришел в тревоге яростный герой.
Давно ушедших видит снова тени.
– Нет, ты пришел за младшую сестрой.
2.
Одна из них в тиши к нему прильнула,
И вспомнилась единственная ночь.
Вновь обняла и в темноту шагнула.
Как все забыв, за ним летела прочь.
Его спокойно приняла царица.
– Не знаю, что случилось в грозный час,
Зачем ты здесь? – Но я хочу жениться.
– Есть женихи достойные у нас.
Она ему той ночи не простила,
Хотя он сам себя давно простил.
И вдруг увидел: Федра так красива.
И кажется ее он полюбил.
3.
Давно герой не виделся с Медей,
Она ему вернула душу вновь.
И юной девы больше не посмеет
Обидеть царь. А если есть любовь?
Афины так томились, ожидая
Явления царицы. Ипполит
По лесу, среди жриц ее шагая,
Богине раздраженно говорит:
– Я знаю, он опять решил жениться,
И эта Федра, говорят, мила.
– Все это вздор, Медея лишь примчится
Его увлечь Елена не могла.
4.
Не спас когда-то царь наш Ариадны,
А Федра – только призрачная тень.
Будь осторожен, Афродита рядом.
Ты для нее любимая мишень.
– Не дева мне нужна, моя богиня,
А только ты, – ей клялся Ипполит.
– Не сомневаюсь, целый мир пустыня,
Но Афродита тоже не сидит
Без дела, страсти для нее – забава,
И если снова в этот грозный час
Ты клятву дашь, посмотрит лишь лукаво
И бросит в бездну обреченно нас.
5.
И только Федра на него взглянула,
Сбывались Артемидины слова,
Богиня просто в Книгу заглянула,
В ту летопись – она была права.
И там, где солнце призрачное село.
К Медее улетел опять Тезей,
Царицей стала в одночасье Дева,
Но как же нам холодная постель?
Ей юноша опять ночами снится,
Она не может от его отца
Той страсти и любви такой добиться,
Но Федра шла упрямо до конца.
6.
Она ждала, звала его напрасно,
В объятьях чародейки наш Тезей,
А к ней идет спокойный и бесстрастный
Царь – женолюб, он презирает дев.
Но чтоб его отвоевать, готова
Царица утолить свой тайный пыл,
Сын Амазонки в схватке этой снова
Лишь только пешкой обреченной был.
И вот тогда, в преддверии рассвета,
Когда до этой глыбы не достать,
Царица Федра, позабыв про это,
Наложницей юнца готова стать.
7.
Убить отца и добиваться сына,
И быть в объятьях юноши, смеясь.
Но медлит он, и только страсть лавиной
И рушится отчаянная связь.
Царь все узнал в то утро на рассвете,
Когда вернулся в ярости домой,
Своей Медеи в этот раз не встретив,
Он шел к царице, гордый, но чужой.
Но где она? В объятьях Ипполита,
Предательства жестокая война,
И только боль, когда душа разбита,
Опять с обрыва бросится она.
Страница 39