Размер шрифта

Олимпия. Три новеллы о любви - стр. 11

её фотографии и стал показывать их Дине сидевшей рядом. Там же оказались и фотографии старшей дочери со всеми её тремя детьми. Дина внимательно всё просмотрела, однако потом весь вечер сидела за столом с надутыми губками. Ей показалось, что Роман откровенно намекает и насмехается над её неустроенностью в личной жизни. И Люда тоже вдруг надула щёчки и перестала смотреть на своего мужчину ласковым взглядом. Роман был, мягко говоря, удивлён такому повороту, потому что показывал фотографии без всякого умысла и коварных намёков. Ночью он, как обычно, хотел поцеловать Люду, но она демонстративно повернулась к нему спиной, давая понять, что секса не будет – он наказан. Роман действительно всё понял – надо следить за словами, потому что цензура теперь всегда рядом. Но в эту ночь он сделал ещё одно важное открытие – Роман ясно ощутил, что для него возможность мыслить и говорить без оглядки и без опасений – вопрос принципиальный. Значит он уже дожил до того возраста, когда свобода и независимость важнее любви. Вот оно дыхание старости.

Рано утром Люда уехала на работу. Роман собрал какие-то пожитки и вернулся в свою ашдодскую квартиру. Две недели они не виделись и не общались. И вот вчера Люда попросила помочь с кошкой.

Роман издалека увидел четырёх израильских солдат в касках и с автоматами на плечевых ремнях. Он съехал на обочину и заглушил мотор своего «Сузуки». Впереди находился блокпост израильской армии – будка с окнами, перед ней две большие бетонные плиты, на асфальте несколько «лежачих полицейских» и два шлагбаума – на въезд и на выезд. Рядом с будкой стоял армейский джип цвета хаки с металлической решёткой на окнах. А над всем этим комплексом, на высоком шесте развивался флаг Израиля. За блокпостом начинался целый лес оливковых деревьев. Сквозь этот лес продолжалась асфальтовая дорога. Роман и Люда сидели в машине и молча смотрели на этот блокпост, до которого было метров двести.

– О чём ты думаешь? – спросила Люда.

– Деревня Джалма за этой маслиновой рощей, – ответил Роман.

– И что будем делать?

– Я вот, думаю, – а что если вместо кошки нас встретят пять-шесть бородачей с автоматами – меня расстреляют, а тебя изнасилуют.

– Или наоборот, – улыбнулась Люда.

– Удачная шутка, – согласился Роман. – А ты ещё как специально надела сегодня платье мини.

– Сегодня у меня и в мыслях не было ехать к палестинцам. А если говорить серьёзно, – продолжила женщина, – то не стоит рисковать из-за кошки. Я действительно не знала, что она на чужой территории.

Роман не ответил. Но в эту минуту он вдруг понял, что для него теперь нет дороги назад – он просто не сможет жить, потеряв самоуважение. Позади длинный и долгий путь, а до цели осталось пять минут езды. Он уже не свернёт, даже если там нет никакой кошки. Вот только не надо брать с собой Люду. Роману вдруг стало понятно, почему во время войны обычный человек мог подняться во весь рост из окопа и идти на танк с одной гранатой в руке. Оказывается, иногда не остаётся другого варианта. Жизнь – это постоянный выбор. И Роман сделал сейчас свой очередной выбор на этой границе.

Страница 11

На следующую страницу