Ольф. Книга третья - стр. 4

Недостижимым оказалось даже маленькое. Все шло не так, как я надеялся. Одинокая женщина, которой я нравился и с которой нас немало связывало, не спешила с превращением минусов в плюс.

– У Челесты все нормально? – не выдержала Нина.

Она считала Челесту моей девушкой, и, в таком случае, все правильно, третий лишний. Нина – человек свободный, а я, с ее точки зрения, нет. Отсюда и некая отстраненность. Мне следовало догадаться раньше.

– Мы с Челестой расстались. Собственно, мы и не были парой в нормальном понимании. Мы даже языков друг друга не знали, ты видела, как мы общались.

– Дела и тела говорят больше, чем слова. Вы смотрелись замечательной парой. Вы были счастливы.

«Были». Я вздохнул. Хотелось погладить Нину по выпуклостям халата, но после разговора о Челесте такие действия выглядели бы кощунством.

Я заметил, что после смерти Владлена Нина изменилась. Лицо стало менее эмоциональным, движения – более мягкими и степенными, желания – неочевидными, глубоко спрятанными или увязшими в сомнениях. Кроме глаз, ничто в теле Нины не радовалось моему присутствию.

– Челеста в больнице, – добавил я после паузы.

– Что-то серьезное?!

– Психическое. Ничего не помнит, меня не узнает.

– Ужас. Ты в порядке?

– Да.

«Пожалей меня!» – кричал мой вид.

Нина поставила передо мной дымящуюся чашку и вазочку с печеньем.

– Может, поесть хочешь? Ничего нет, но могу приготовить.

Я поднялся.

– Нина. – Мои руки легли ей на талию. – Мне плохо. – Руки поползли вниз, на широкое и мягкое.

Нина вздрогнула и словно окаменела.

– Я вижу. – Она мягко высвободилась. – Садись.

Нина усадила меня обратно, встала рядом и обняла, прижав головой к груди. Мои опущенные руки остались в кольце ее рук.

– За прошедшее время многое произошло, – сказала Нина. – У меня в голове будто бы мозаика сложилась, над которой я долго мучилась. Многое стало понятным. Скрытое вышло на свет. Наверное, именно это называют прозрением.

Она погладила меня по прижатой к груди голове. Пауза немного затянулась, я молчал. О чем говорить? Дела и тела, как сказала Нина, говорят больше слов. То, за чем я пришел, не состоится. Можно снова распустить руки, но это ничего не даст, Нина прозрела.

– Я переосмыслила жизнь, – продолжила она. – Мы с Владом жили неправильно. Нет, обманываю. Это я жила неправильно, а Владик страдал, оттого ему приходили дикие идеи. Нам было хорошо вдвоем, на этом следовало остановиться. Третий – лишний, как и четвертый и прочие. Где есть двое, которые любят друг друга, там больше ничего не нужно, остальное играет на разрушение. Мы с Владом сами разрушили свое счастье. Не повторяй нашей ошибки. Ты пришел ко мне, но тебе нужна не я. Иди к той, из-за кого тебе плохо, посвяти ей жизнь. Только так ты обретешь покой. Счастье – это внутренний покой. Адреналин – заменитель счастья. Наркотик. Подсев на адреналин, ты никогда не придешь к настоящему счастью.