Ольф. Книга первая - стр. 36
– Кирилл Кириллыч, Артем дозвонился! – раздался очередной голос. – Наш подопечный недавно у машины ошивался. Спичек просил.
Кирилл Кириллович? По словам Игорехи – мой адвокат!
– И? – Гнусавый насторожился.
– Ушел обратно в лес.
– А Артем что? Сам задержать не мог?
– Говорит, что нанимался водителем. Каждому платят за свое.
– Я ему припомню. – Гнусавый, которого назвали Кирилл Кириллычем, нехорошо выругался.
– Спичек у него как у бога возможностей, – сообщил Игореха. – Я на год снабдил.
– Выходит, раскусил он нашу игру? – громко осведомился Кирилл Кириллович. – Что его насторожило? Может, сболтнул что?
– Вы что, – открестился мой двуликий сослуживец, к которому, очевидно, был обращен вопрос. – Я его последняя надежда.
– Куда еще может податься?
– Некуда ему, – с ноткой обрадовавшей меня печали пробубнил Игореха. – Здесь единственное убежище, где никому в голову не взбредет искать.
«Никому в голову не взбредет искать». Ну-ну.
– «Ушел по делам, – процитировал или зачитал вслух гнусавый голос. – Поживу некоторое время в другом месте». В другом!
– Да нету у него другого… – попытался доказать истину Игореха.
Кирилл Кириллович думал недолго.
– «Ушел по делам». Представляю, какие у него дела. Так, отсюда цепью – в сторону машины. Если нет, то потом – к трассе. Прочесать все. Из-под земли достать.
Инородные для леса люди в черном ломанулись в чащу. Ломанулись – не преувеличение, именно так, в прямом смысле. Только треск стоял. Одно слово – шкафы, хоть и люди. Лишь последний, самый хлипкий (размером всего с комод) замешкался, вернувшись к поленнице за моей «бирюлькой».
Снова мои ноги соображали быстрее мозга. Несколько шагов-прыжков, и меня взметнуло на верхушку дровяной кучи, подхваченная на лету чурка ударила в успевший выскочить из кобуры направляемый на меня пистолет.
Грохот потряс лес. Пуля попала в чурку. Чурка – в грудину чересчур умного товарища. Прихватив медальон и выпавший из чужих рук пистолет, я бросился наутек.
Вектор треска позади меня резко сменился.
– Не стрелять! – вопил Кирилл Кириллович, радуя мне душу.
Погоня. Куда без нее в наше нескучное время. То тебе что-то от кого-то надо, то кому-то от тебя. Первый прием карате – суметь убежать. Каратист из меня никудышный, но когда на кону жизнь…
Теперь могу с гордостью заявить: эстафета по непроходимому лесу, то есть бег с препятствиями, где в качестве эстафетной палочки собственная шкура – мой конек. Хотя, возможно, дело в форе, которую лесной костюм даст на пересеченной местности любому классическому. Он и дал.
Раздался очередной грохот, сорвавший с деревьев птиц. Одновременно рядом со мной свистнуло, а впереди чмокнуло, осыпав корой вековой сосны. Трансформатор, именуемый сердечной мышцей, едва не перегорел от избыточного напряжения, но ноги продолжали думать за остальной организм. Справлялись неплохо.